7 сентября 1870 года родился Александр Куприн — известный русский писатель.Личное дело

Александр Куприн (1870-1938) родился в уездном городе Наровчате (нынешняя Пензенская область) в семье чиновника и потомственного дворянина Ивана Ивановича Куприна и дворянки Любови Алексеевной, которая принадлежала к роду татарских князей Кулунчаковых, но сама княжеского титула не имела.

«Наровчат — одни колышки торчат, потому что он аккуратно выгорает через каждые два года в третий дотла», — объяснит Куприн 20 февраля 1913 года в кратком автобиографическом письме собирателю автографов Юргенсону.

Через год после рождения сына Иван Куприн умер от холеры в возрасте 37 лет, а его вдова с двумя дочерьми и единственным сыном переехала в Москву, где и прошло раннее детство и отрочество будущего писателя.

С шести лет Куприн, поскольку семья испытывала материальные затруднения, ходил в московскую Разумовскую школу-пансион, которую окончил в 1880 году. Хотя он провел там не более трех лет, атмосфера «Разумовки» оставила в его душе тягостный след и заставила искренне ненавидеть и презирать систему образования в закрытых учебных заведениях.

«Все они были подготовлены плохо... Проведши лучшие годы под влиянием истеричных старых дев, они были с самого первоначала исковерканы», — писал Куприн о разумовских пансионерах в рассказе «Беглецы», характеризуя преподавательниц как «чудовищ в юбках, старых, тощих желтых дев с повязанными ушами, горлами и щеками, злых, крикливых, нервных».

Выйдя из пансиона, он — несмотря на неважную подготовку — выдержал экзамен и поступил во Вторую московскую военную гимназию, которая за время его обучения там превратится во Второй московский кадетский корпус.

Пребывание там превратило «нежного и впечатлительного» Куприна, «на других мальчиков не похожего», в полноправного жителя «бесшабашной мальчишеской республики», которая «закаляла в физическом отношении и калечила в нравственном». Эту «военную бурсу» он впоследствии опишет в повести «На переломе (Кадеты)».

Однако один из преподавателей, которого Куприн выведет в образе Михаила Ивановича Труханова, так «замечательно художественно читал вслух Гоголя, Тургенева, Лермонтова и Пушкина», что даже «самые отчаянные лентяи, заведомые лоботрясы слушали его чтение, как зачарованные, боясь пошевельнуться, боясь пропустить хоть одно слово». Именно этот педагог, настоящая фамилия которого была Цуханов, привил Куприну настоящую осознанную любовь к литературе.

Семь лет спустя будущего писателя зачислили в Александровское военное училище, где он отметился «горячим» характером, часто и резко протестовал против непорядков и правил, нередко подвергался взысканиям и наказаниям. «Бунтарство стало характерной его чертой», — писал об этом периоде жизни писателя один из его биографов.

Именно на эти годы пришлись первые литературные опыты Куприна — сатирические и политические стихи, весьма посредственные и оставшиеся неопубликованными, а первым напечатанным произведением стал рассказ «Последний дебют» (1889). Он был подписан сокращенно «А. К-рин» и опубликован в журнале «Русский сатирический листок», издававшемся в Москве Н. Н. Соедовым. Рассказ был откровенно слабым и повествовал о трагической актрисе, соблазненной режиссером и на фоне несчастной любви принявшей яд прямо на сцене. Когда о литературном дебюте Куприна узнало руководство академии, на него наложили дисциплинарное взыскание — посадили в карцер.

Закончив обучение в 1890 году, в чине подпоручика Куприн попал в 46-й Днепровский пехотный полк в Проскурове Подольской губернии, где прослужил четыре года и стал свидетелем повседневной офицерской жизни, которая затем составила канву его ранних произведений. Никаких сведений об этом периоде его жизни, кроме официального послужного списка, не сохранилось.

Однако потом в рассказах «Дознание», «Ночлег», «Свадьба», «Ночная смена», «Поход» и других Куприн рисовал отдельные эпизоды из хорошо изученной им полковой жизни. Весь этот цикл произведений вкупе с повестью «Поединок» займет в русской литературе конца XIX и начала XX веков заметное место, по праву принеся их автору славу крупнейшего бытописателя русской армии.

В 1893 году Куприн решил сдать экзамен в Академию Генерального штаба, чтобы выбраться из рутины провинциальной полковой жизни. По пути в Петербург, где проводились испытания, он переправлялся на пароме через реку и стал свидетелем домогательств полицейского пристава к юной девушке. Он решил вмешаться и, как гласят невнятные свидетельства его знакомых (сам писатель не любил вспоминать этот эпизод), то ли избил стража порядка, то ли сбросил в воду, то ли сделал все перечисленное сразу. После этого его по распоряжению командующего войсками Киевского военного округа генерала Драгомирова прямо с экзаменов отозвали назад в полк и запретили претендовать на пост в Академии Генштаба как «политически неблагонадежному» лицу.

Полковое начальство, и без того предубежденное против Куприна, стало постоянно к нему придираться, и он вынужден был подать в отставку. На этом — в 1984 году — военный период его жизни завершился.

Молодой поручик переехал в Киев, не имея никакой гражданской профессии — «без денег, без родных, без, знакомств, словом, в положении институтки-смолянки, которую ни с того ни с сего завели бы ночью в дебри Олонецких лесов и оставили без одежды, пищи и компаса», писал он сам в автобиографии. Больше всего Куприн сокрушался из-за отсутствия знаний «научных и житейских», поэтому набросился на книги, однако с огорчением понял, что «для усвоения знаний существуют пределы возраста и что никакой талант ничего не стоит без систематического образования».

Единственное, что пришло ему на ум — это вернуться к своим литературным экзерсисам и попытаться выжать из них хоть копейку. Куприн начинает работать репортером в газетах «Киевское слово» и «Киевлянин», получая по полторы-две копейки за строчку, пробует себя в разных жанрах — передовицах и «письмах из Парижа от собственных корреспондентов», театральной и судебной хронике, полицейских отчетах, фельетонах в стихах и прозе, обзорах провинциальной печати и так далее.

Платили репортерам зачастую натурой, и Куприн потом вспоминал об этом с печальным смехом. «Когда у издателя были объявления из башмачного магазина, вся редакция щеголяла в новой обуви и во всех комнатах пахло новой кожей. Потом объявления были шапочные. И в редакцию сотрудники приходили все в цилиндрах. Это еще ничего. Но раз открыли кредит в кондитерском магазине, и это был мат. Голодные сотрудники стали обладателями пятирублевых тортов», — рассказывал он.

Тем не менее к журналистскому труду Куприн относился с уважением, считая его полноценной литературной деятельностью. «Один ограничивается своей деревушкой — своим уголком в газете, а другой хочет объять весь мир. Разница в слоге, в богатстве языка, в манере писать, разница в любовном отношении к объе ...
Источник: Полная лента ПОЛИТ.РУ.