Издательство «Новое литературное обозрение» представляет книгу историка Олега Будницкого «Другая Россия. Исследования по истории русской эмиграции».Вопреки крылатой фразе Жоржа Дантона «Родину нельзя унести с собой на подошвах сапог» русские эмигранты «первой волны» (1918–1940) сумели создать за рубежом «другую Россию». Различные аспекты ее политической и социальной жизни рассматриваются в книге известного специалиста по истории русской эмиграции Олега Будницкого. Один из сюжетов книги — судьба «русских денег» за рубежом: последней части так называемого золота Колчака, финансов императорской фамилии, Петроградской ссудной (серебряной) казны, оказавшейся в руках генерала П.Н. Врангеля и ставшей источником финансирования его армии. В другом разделе автор рассматривает поиски эмигрантами способов преодоления большевизма — от упований на его эволюцию или разложение изнутри до идей перехода к террору. Наиболее обширная часть тома посвящена истории эмиграции в период Второй мировой войны, когда одни исповедовали принцип «Против большевиков хоть с чертом», даже если его зовут Адольф Гитлер, а другие уверовали в перерождение советской власти и пытались с ней примириться. В сборник вошли также портреты видных деятелей эмиграции — дипломатов, адвокатов, предпринимателей, писателей. Включенные в книгу исследования основаны преимущественно на материалах зарубежных архивов.

Предлагаем прочитать вошедший в книгу очерк об Ариадне Тырковой-Вильямс.

«Первая леди» лондонской эмиграции (А. В. Тыркова)[1>

По случаю своего 70-летия 26 ноября 1939 года Ариадна Тыркова-Вильямс получила много поздравлений из разных стран. Одно из них прислала из Парижа Тэффи: «Вы самая умная, самая талантливая и самая сильная духом женщина, которую довелось мне встречать на моем жизненном пути, — признавалась популярнейшая писательница русской эмиграции, — прошу Вас верить в искренность моих слов, я ведь не очень щедра на восторги…»

Такие слова из уст скептичной и язвительной Тэффи дорогого стоят. Впрочем, в своих восторгах она была не одинока. Художнику Мстиславу Добужинскому, встречавшему Тыркову еще в блистательном Санкт-Петербурге эпохи Серебряного века, она запомнилась как «необыкновенно красивая женщина с огненными глазами и горячей речью».

Более 20 лет провела Тыркова в Англии. Прибыла она сюда в марте 1918 года, имея за плечами жизнь, которой, по насыщенности событиями и страстями, могло бы хватить на десятерых. Вряд ли кто-нибудь, и прежде всего она сама, мог бы подумать, что судьба отведет ей еще почти полвека, что пройдут они в трех странах — Англии, Франции и США, что главные ее книги еще только будут написаны…

Жизнь Ариадны Владимировны Тырковой почти пополам разделяется на российский и эмигрантский периоды. Она родилась в помещичьей семье в Новгородской губернии. Ее предки получили вотчину еще за участие в походах воеводы Скопина-Шуйского в период Смутного времени, закончившегося воцарением Романовых. Жизнь поначалу складывалась вполне традиционно. После окончания гимназии в Петербурге студентка математического отделения Бестужевских курсов в возрасте 21 года вышла замуж за инженера-кораблестроителя Адольфа Бормана, родила двоих детей — сына Аркадия и дочь Соню.

Первые годы положение жены успешного инженера ее увлекает. Борманы много выезжают, бывают в театрах, танцуют. Однако, почти как в сказке, через «магические» семь лет Ариадна Тыркова резко меняет свою жизнь. Ей не хочется быть только «женой своего мужа». Молодая женщина разводится с мужем и, оставшись с двумя детьми на руках, начинает зарабатывать средства к существованию литературным трудом: Тыркова публиковала статьи и фельетоны в провинциальных газетах. «Печатали охотно, платили мало», — подытожила она позднее начало своей журналистской деятельности.

Однако со временем она становится всё более популярным автором, читатели уже ждут фельетонов А. Вергежского (псевдоним Тырковой ). Постепенно она пробивается и на страницы столичной печати. Однако успешную журналистскую карьеру прервали политические страсти. Она пошла на демонстрацию в поддержку студентов, была арестована на улице и просидела в тюрьме десять дней. В протоколе о ее освобождении, составленном жандармским офицером, говорилось: «Десять дней сидения в Литовском Замке зачесть наказанием за праздное любопытство».

Следующий арест в 1903 году был уже отнюдь не только за любопытство — Тыркову арестовали на границе за провоз в Россию нелегального издания либералов — газеты «Освобождение». Ее судили и приговорили к 2,5 года тюремного заключения. Получив отсрочку по состоянию здоровья, Тыркова бежала за границу, прихватив с собой обоих детей. Что привело ее в оппозиционный лагерь? Полвека спустя, после Второй мировой войны, она писала в своей книге воспоминаний:

Теперь, после того, что терпит Европа, чем болеет Россия, я иначе отношусь ко многому, что тогда происходило, в чем я так или иначе участвовала. Мне виднее стали наши слабости, ошибки, заблуждения. Но я не отрекаюсь от своего прошлого, от основных идеалов права, свободы, гуманности, уважения к личности, которым и я по мере сил служила.

Уважение к личности и самодержавный режим были несовместимы. Неудивительно, что Тыркова оказалась в числе его противников. За границей она обосновалась в Штутгарте, в семье мужа своей одноклассницы Нины Герд — редактора «Освобождения» Петра Струве. Тыркова принимала самое деятельное участие в подготовке газеты. Здесь окончательно оформилась ее приверженность политическим идеалам либерализма, политической и индивидуальной свободы.

Будучи за границей, Тыркова воспользовалась случаем и съездила в Женеву навестить еще одну свою гимназическую подругу — Надю Крупскую. Визит оказался не из приятных. С мужем Крупской, который, очевидно, в представлениях не нуждается, у нее сразу зашел резкий спор о марксизме. Ленин пошел ее проводить до трамвая. По пути спор продолжался. На прощание Ленин, то ли в шутку, то ли всерьез, заметил:

— Вот погодите, таких, как вы, мы будем на фонарях вешать. Тыркова засмеялась: — Нет, я вам в руки не дамся. — Это мы посмотрим, — ответил Ленин.

Серьезность намерений Ленина проверить не удалось: к счастью, они больше никогда не встречались.

За границей произошла и еще одна удивительная встреча, определившая жизнь Тырковой на последующие четверть века, — с новозеландцем Гарольдом Вильямсом, российским корреспондентом одной из английских газет. Вильямс в совершенстве знал русский язык — увлекаясь толстовством, он выучил его по «Анне Карениной». Кроме русского, он знал еще около 50 языков и был даже автором грамматики одного из них — полинезийского. В России Вильямса звали Гарольд Васильевич. Впоследствии Тыркова вышла за него замуж. Поступок, на первый взгляд, не очень осмотрительный — ведь он был ее младше на семь лет. Но брак оказался на удивление счастливым.

В ноябре 1905 года после амнистии Тыркова возвращается ...
Источник: Полная лента ПОЛИТ.РУ.