Тем не менее, наш истосковавшийся по победам народ бурно радуется, и правильно делает — позитивные эмоции продлевают жизнь и делают её красочнее. Но не стоит забывать о том, что каждая победа, кроме приятных эмоций, чревата некоторыми неприятными последствиями.

Например, после исторического разгрома Третьего рейха, советские оккупационные власти в Германии, Австрии и всей Восточной Европе обеспечивали бывшим нашим врагам и их попутчикам продукты, сырьё, материалы, машины, механизмы и восстановление жилищного фонда, промышленности и сельского хозяйства в ущерб собственному народу. Массовый голод после войны был только в СССР, что не мешало откармливать оккупированных.

Американцы не голодали ради своей части освобождённой Европы и даже неплохо на ней зарабатывали, но и их догнали проблемы победителя. Солдаты и офицеры оккупационных сил моментально пристрастились к торговле на чёрном рынке. Формально она была запрещена, но на деле никто не обращал внимания на это «мелкое» нарушение. Кто-то менял банку тушёнки из пайка на благосклонность освобождённой дамы, а кто-то продавал европейскому бизнесу эшелон армейского бензина. Но разлагались все. Зашкаливающая американская армейская коррупция, благодаря которой уже в 70-е годы Пентагон умудрялся покупать карандаши по 100 (тех ещё) долларов штука, рождалась именно там, на чёрных рынках оккупированных Европы и Японии.

Затем, возвращавшиеся на родину контингенты американских войск приложили руку к развитию политической коррупции. Она, конечно, была и раньше (США выросли на коррупционн

1000

ом фундаменте), но после приобретения «европейского опыта» американская коррупция быстро вышла из берегов, взяточники перестали соизмерять свою жадность с государственным интересом и коррупция таки погубила эту страну на наших глазах. Таким образом негативный эффект испытанный от победы американцами, оказался более опасным и более долгоиграющим, чем тот, что пережил СССР.

Конечно, нынче голод нам не грозит. Но есть иные опасности. Самая малая из них исходит от Белоруссии. Сейчас много говорят об интеграции Москвы и Минска, причём большинство обсуждающих эту тему предполагает поглощение первой последнего. Действительно для такого решения сложились благоприятные условия: Белоруссия полностью зависит от России в финансовом, экономическом и военно-политическом плане. Если Москва пожелает провести процедуру поглощения, то Минск сможет сопротивляться упорно и изобретательно, но не долго.

Между тем, мне представляется гораздо более безопасным на данном этапе ограничиться созданием единых правил экономической игры, реформировать белорусскую экономику по образцу российской, открыть российскому бизнесу полноценный доступ к белорусским активам, но отложить политическую интеграцию на одно-полтора десятилетия.

Дело в том, что взаимоотношения белорусской власти и народа построены примерно по тому же принципу, что и в СССР конца хрущёвского правления. Это не сталинский диктат и не брежневская расслабленность, а нечто среднее — то, что критики Никиты Сергеевича удачно назвали волюнтаризмом. Аппарат руководит страной абсолютно не сообразуясь с интересами масс, даже не пытаясь о них что-нибудь узнать. Но при этом ответственность за свои решения власть не несёт. Отдельные «стрелочники» могут быть публично наказаны за неизвестно чью ошибку, если таковая стала заметна, но власть в целом (как институт) сакральна и всегда во всём права.

Кроме того, есть ещё проблема специфического понимания законности белорусскими силовиками и значительной частью государственного аппарата, да и общества тоже.

2000

В случае ускоренной политической интеграции эти негативные черты белорусской системы могут поразить соответствующие российские структуры. Тем более, что сторонников «простых решений» по принципу «бей, а потом думай», уверенных, что «добро должно быть с кулаками» в России тоже хватает. Ускоренная интеграция политических систем создаст таким настроениям точки опоры в бюрократическом и силовом аппаратах. Решить данную проблему в принципе можно, но не без потерь и трудностей. Да и гарантия благоприятного исхода отсутствует: как свидетельствуют практика и опыт, государственный аппарат и общество легко учатся плохому и с трудом переучиваются хорошему.

О сближении с Россией заговорили в Прибалтике. Это гораздо хуже, чем Белоруссия, поскольку значительная часть белорусского общества либо всё ещё искренне ностальгирует по единому государству, либо колеблется с выбором будущего. То есть с белорусами проще всего прийти к общему знаменателю относительно единого видения прекрасного нового мира.

Прибалтийский интерес к России чисто меркантильный. Не случайно особое стремление к восстановлению отношений проявляют Эстония и Латвия, которые в своё время их активнее всего рвали. Литва же занимает выжидательную позицию. Дело в том, что до начала ХХ века Эстония и Латвия никогда не были национальными государственными образованиями. У Литвы же был многовековой опыт Великого княжества литовского, а затем Речи Посполитой. Правда лимитрофная карликовость новой Литвы (возникшей после распада Российской империи) сыграла свою роль и теперь литовское государство мало чем отличается от своих прибалтийских соседей, но какие-то навыки ещё не до конца выветрились.

Прибалты отличаются абсолютной верностью хозяину до тех пор пока хозяин силён и здоров, кобура на бедре, оружие заряжено, а плеть в руках. За таким хозяином они готовы признать право на первую ночь не только с невестой, но и с женихом. Однако, как только хозяин оказывается проигравшим, они без рефлексии переходят к новому хозяину, не считая это предательством.

Так они спокойно обменяли ослабевший Ливонский орден (которому верно служили, платя налоги и выставляя ополчение в походы), на власть Ивана Грозного. Ибо в тот момент Грозный был силён, его войска всюду громили орден, а тот был не в состоянии оказать достойное сопротивление. Но как только Польша и Швеция решили принять участие в дележе орденского наследства и выступили против Грозного, а надорвавшиеся в многолетней войне русские армии начали терпеть поражения, прибалты так же радостно поменяли «русских оккупантов» на шведских и польских.

Прибалты радовались когда позднее шведы вытеснили поляков, и когда русские при Петре I вытеснили шведов. Они уютно чувствовали себя в России вплоть до краха империи в 1917 году. Но едва империя рухнула, они тут же признали своими хозяевами немцев. Через год немцы проиграли войну и прибалты ...
Источник: Новости сегодня онлайн.