Воевать тяжело, больно, муторно, грязно. Но и это работа. И к этой работе тоже возникает привычка.

Мы не знаем точную цифру «контрачей», что до начала спецоперации успели принять участие в тех или иных боевых действиях. Кампания на Северном Кавказе была давно и даже грузинская — уже давно (14 лет пролетело!), да и прошла она слишком быстро: тот опыт не успел укорениться.

Остаётся Сирия. Но едва ли более 20% от общего числа участников спецоперации имеют сирийский (к тому же крайне специфический) опыт.

Мы тут обсуждали в Донецке текущую повестку с легендарным комбатом Ахрой (Абхазом), и он вдруг спросил: «А когда Россия последний раз всерьёз воевала с регулярной армией? Не с бандитами и террорюгами, а с регулярной армией? В 1945 году?..»

Да, это повод задуматься.

Россия обладает сильнейшей армией и частями Росгвардии, имеющими весомый контртеррористический опыт. Но чаще всего до недавнего времени огромное количество людей в форме у нас не имели опыта того, что в Донбассе именуется «лютая война». Опыта лобовых столкновений с организованным противником, имеющим чёткую и продуманную цель: убить тебя.

Сколько иные наши патриотические блогеры издевались над донбасским ополчением! Писали, что остались там одни алкоголики и наркоманы и что боеспособность донецких и луганских частей на нуле. Текущие события показали совсем иное. Если опустить порой грустный разговор о наспех собранных резервистах, армии ДНР и ЛНР демонстрируют уникальные возможности. Они — не без помощи россиян, конечно, — освободили Луганскую область, взяли Волноваху, штурмуют Мариуполь, медленно, но упрямо движутся сквозь укрепы Донецкой области — сложнейшую систему защиты, выстроенную по новейшим мировым технологиям.

Объяснения тому на самом деле просты: донбасские в самом прямом смысле обстреляны. Очень многие вещи их уже не пугают и не дезориентируют: они на слух легко определяют, что куда летит и какова доля реальной опасности.

Наконец, они зна

1000

ют, за что воюют, и врага различают в лицо. Он им не страшен. Они сами такие же, только хуже (лучше).

Глава ДНР Захарченко, помню, со смехом рассказывал, как даже российские военспецы, заезжавшие в Донбасс, терялись при обстрелах, которые у донецких не вызывали ни малейших эмоций («Это не по нам — это в соседний двор»).

Да, конечно же, лучшие части российской армии — сильней и подготовленней, чем даже элитные донбасские спецназы. Но средний уровень донбасского ополченца был до недавнего времени куда выше среднего уровня российского солдата и даже многих офицеров: просто в силу, повторимся, банального многолетнего опыта.

Увы, весомая часть украинской армии обладает тем же опытом, что и донбасские части. Ну почти тем же — потому что, признаться, серьёзного победного опыта у них не было: они вошли в оставленный Славянск, они вошли в оставленный Краматорск, они вошли в оставленный Мариуполь и щедро наградили себя за это медалями и званиями. Но они проиграли Дебальцево, Иловайск, луганский аэропорт и донецкий аэропорт, то есть все ключевые сражения донбасской войны первого периода.

Ополченцы (не без помощи северян опять же) уделали нацбаты и ВСУ — и обе стороны про это помнили все эти годы.

Тем не менее опыт позиционных боёв у ВСУ и нацбатов беспрецедентный, ведь они тренировались восемь лет. Загнанные теперь в города, они ведут себя очень уверенно и спокойно: они могут держать фронт, не теряясь в лице.

Скажем прямо: зашедшая на Украину 40 дней назад российская армия в огромной своей массе не была готова к тотальному сопротивлению, вспыхнувшему с первой минуты.

Эффект «вежливых людей» сыграл с нами дурную шутку. Мы сами себя дезориентировали.

Наша сторона умалчивает о многочисленных частных случаях отказа солдат и офицеров продолжать участие в боевых действиях:

2000

они не думали, что здесь их ждёт такой кошмар. Доходило до того, что отдельные подразделения Росгвардии, угодившие в жуткий замес, готовы были писать рапорта на увольнение всем составом. И писали пару раз.

Но тот кризис преодолён.

Отдадим должное русскому солдату и офицеру: угодив в полымя, он не сдался, но выполнил поставленные задачи — блокировал с трёх сторон Киев, окружил Чернигов и Сумы, превозмог шок первых часов, дней, недель.

Мы ничего не проиграли в бою, но, напротив, всё, что смогли, — выиграли. И, как и в 2014 году, мы подарили за так противнику «перемоги», оставляя населённые пункты, где могли стоять ещё сколько вздумается.

Если в феврале мы имели только малую часть армии и подразделений Росгвардии, обученных самой войной, то теперь этот опыт у всех.

И этот опыт, что бы ни говорили на той стороне, победительный.

Русские за месяц элементарно прошли, проползли, проехали больше, чем украинская армия за восемь лет. И пролетели тем более.

Русские в основной своей массе стремительно нагнали опыт лучших донбасских подразделений. Учиться пришлось на ходу, в муках, но иной формы обучения не было предусмотрено.

И вот вчера мы узнали новость.

Минобороны России предложило украинским войскам в Мариуполе сложить оружие 5 апреля в шесть часов утра и выйти из города на подконтрольные Украине территории.

Реакции ВСУ и Киева на это не было. Но обычно на такие предложения Киев отвечал отказом.

Иные спросят: а зачем русские хотят выпустить из Мариуполя нацбаты? Это же жутко мотивированные враги.

Россия не ставит цель уничтожить армию Украины. Там, на минуту, уже тысяч под триста человек по всей стране, и Зеленскому их не жалко, он ещё триста тысяч поставит под ружьё.

Русские хотят ускорить освобождение территорий, свести к нулю гибель мирных и минимизировать разрушение инфраструктуры.

«Азовсталь» в Мариуполе — натуральная крепость, с ней надо долго колупаться, она изначально сложнее даже донецкого аэропорта (помните, сколько его брали?).

Крушить заводы — лишний, по сути, труд. Легче выпустить нацбаты и оставшиеся части ВСУ и сберечь своих.

И приступить к решению других задач.

Мариупольские сводные части имеют теперь беспрецедентный опыт городских боёв. Если Мариуполь (основную его часть) брали месяц, в других городах будет уже, с позволения сказать, проще: все ошибки учтут заранее.

...
Источник: Новости сегодня онлайн.