Подготовить продукты.

Фасоль промыть в двух водах, перебрать. Желательно фасоль замочить в холодной воде на ночь.

Можно готовить это блюдо двумя способами - на плите в толстостенной кастрюле 3-4 часа, помешивая каждые полчаса, или слегка отварить фасоль и дальше тушить в духовке, не вмешиваясь в процесс. Я пошла по второму пути.

Фасоль поставить вариться без крышки на 1 час. Первоначально воды должно быть 1-2 см выше уровня фасоли. На фото - середина варки.

Нарезать овощи и мясо.

Переложить фасоль вместе с бульоном в посуду с крышкой, подходящую для духовки (я использую утятницу) и добавить все остальные ингредиенты - овощи, мясо, соль, специи. Перемешать и поставить в горячую духовку (170 градусов) на 2-3 часа.

Но я всё же через час вынула лавровый лист и перемешала.

По прошествии времени проверьте готовность фасоли. Она должна легко раздавливаться ложкой о край посуды. После такой степени готовности надо потушить фасоль ещё полчаса.

Блюдо готово, когда фасоль совсем разваривается, овощи почти растворяются в соусе. Если ему дать постоять на холоде, то на следующий день, разогретое, будет источать еще больший аромат.

В Новом Орлеане и в прошлом веке, и сейчас такую фасоль выкладывают на белый вареный рис, именно сверху, не перемешивая. Сочетание насыщенного, пряного, слегка копчёного вкуса фасоли с нейтральным рисом совершенно неповторимое! Попробовав однажды, Вы часто будете возвращаться к этому блюду, напевая под нос "Hello, Dolly!", "Go Down" или "Moses".

Для широкой публики Армстронг, их «Сэчмо», был веселым, жизнерадостным артистом, как он сам себя называл, «развлекателем», всегда готовым доставить удовольствие зрителям смешными гримасами и забавной болтовней. Но в жизни Армстронг изведал все самое жестокое, унизительное, страшное, что только может быть. Атмосфера его детства и юности ужасает: вопиющая бедность, расовое угнетение, гангстеризм, наркомания, пьянство, продажные полицейские, продажные женщины. Фактически он жил в негритянском гетто, на самом дне американского общества. В жизни Армстронга не было никакой гармонии, покоя, уюта. А искусство его светилось, было полно любви, поражало искренностью, простодушием.

Говорить об Армстронге — значит говорить и о джазе, о его сложном пути, поисках, победах, поражениях. И напротив: историю джаза, от истоков до наших дней, невозможно излагать в отрыве от жизни и деятельности самого Армстронга. Армстронг — музыкант отнюдь не выдающихся данных, многие после него играли джаз глубже, оригинальнее, техничнее. Он не революционер в творчестве — в этом смысле его нельзя сравнить ни с Чарли Паркером, ни с Джоном Колтрейном. В его искусстве нет ничего героического или трагического, нет протеста, жгучего социального отклика. И жизнь его вовсе не была праведной — грешная была жизнь. И не так уж неправы те, кто упрекал его в невежестве и вульгарности. Армстронг падал, ошибался, не раз оказывался в критических ситуациях. Но — «искусство все перерешает». И у Армстронга в итоге все «перерешалось» в его пользу.

Новое поколение любителей музыки, которое не застало «Сэчмо» живым, слушает его пластинки. Точно так же их будут слушать поклонники джаза следующего поколения и, кто знает, скольких еще поколений.

(Коллиер Джеймс Линкольн "Луи Армстронг Американский Гений")