Предводитель несвободных художников. Портрет Рашида Рахимова

О Рашиде Рахимове почему-то говорится непозволительно мало, и если не в его день рождения, то когда вообще это делать?

Два главных слова в интервью и пресс-конференциях Рашида Рахимова — «качество» и «борьба». Раньше в них присутствовало и слово «дисциплина», но сейчас оно используется реже. В этом заметен рост Рахимова как тренера: если раньше его принципы были простыми, но необсуждаемыми — отпахать у своих ворот, а затем быстро перейти в атаку за счёт хорошей физической работы, то теперь он позволяет футболистам больше игровой свободы.

Исключительная жёсткость нынешнего тренера «Терека», ставшая стереотипом, осталась, похоже, в прошлом, хотя никогда и не была доказанным недостатком — из «Адмиры» футболиста Рахимова убрали как раз за чрезмерную требовательность к партнёрам, чтобы затем позвать в клуб тренером. Футболисты меняются, и на вершине остаются специалисты, которые сумели приспособиться к нынешнему ранимому поколению игроков-универсалов. Авторитарные поглотители позитивной энергии уходят в прошлое, и это одна из причин провала в развитии тренерской профессии в России, но Рахимову удалось совместить свой требовательный аскетизм, временами предполагающий вспыльчивость, с европейским подходом к игрокам.

Часто говорят, что для того, чтобы понять человека, достаточно узнать его окружение. Если посмотреть на тех, с кем Рашид Рахимов работал в Австрии и России, распространённое мнение о нём как о тиране перестанет существовать в принципе. В Перми и «Локомотиве» ему ассистировал один из самых необычных тренеров Австрии Альфред Татар — человек, который говорил о себе так: «Когда я был футболистом, красил ногти в чёрный цвет. Я был первой поп-звездой в футболе, Бекхэм и компания затем меня сплагиатили». Татар был биологом по образованию и анархистом по самосознанию — этот взрывоопасный микс науки и вольномыслия он привносил в работу с Рахимовым, дополняя его любовь к дисциплине своим характером безумного экстраверта. Другим помощником нынешнего тренера «Терека» в России был Герхард Хитцель, координировавший академию «Локомотива». Хитцель — настоящий футбольный философ, человек, 30 лет посвятивший воспитанию нескольких поколений австрийских тренеров. Работая с абсолютно разными с точки зрения психологии людьми, Рахимов развивался как профессионал, каждый день открывая новое.

Однако есть одна вещь, которая объединяет Рахимова и тех, кто его окружает: все они не обращают внимания на внерабочие условия. Когда Рахимов и Татар десять лет назад поехали в Пермь, команда шла последней в таблице, и реанимировать её за пару месяцев было очень сложно. За сентябрь и октябрь Альфред Татар ни разу не видел Перми: с утра он завтракал в гостинице, где остановился, затем шёл в клуб, работал до ночи, возвращался в номер и ложился спать. Благодаря его работе у «Амкара» появились видеодосье на всех соперников, благодаря совместной работе Рахимова, Татара и поверивших им игрокам пермский клуб в последних десяти турах выиграл шесть матчей, а проиграл лишь однажды. То же касается и Хитцеля: «Локомотив», куда он приехал, был гораздо более богатой командой, чем любая в Австрии, однако опытный футбольный учитель не обращал никакого внимания на то, что на работу надо ездить на метро, — его это просто не волновало.

Рахимов при всей его нескрываемой строгости прост. На первой пресс-конференции после приезда из России он попросил называть его по имени, а не по имени-отчеству, с журналистами он готов поговорить на их языке, и он не старается кокетливо скрыть то, что другие предпочли бы не говорить. Он прямо признаёт, что использует ненормативную лексику, а если ему кто-то по делу не нравится — церемониться тренер не станет.

«Терек» долгое время живёт без существенного обновления состава — Рахимов раз в две недели говорит о том, что команде нужна свежая кровь, особенно в обороне, где приходится использовать порой игроков не на своих позициях. Однако тренер терпеливо ждёт и продолжает делать свою работу с теми, кто есть в распоряжении, — без истерик и причитаний о невозможности работать, чем порой занимаются другие наши специалисты. Простота, отрешённость в работе от всего нефутбольного (вспомните хотя бы знаменитую историю с матчем против «Урала» и категоричную реакцию Рахимова на ажиотаж вокруг игры), требовательность и баланс между жёсткостью и свободой создали стиль Рахимова.

В большом интервью «Чемпионату» перед Новым годом тренер «Терека» рассказал об эволюции в команде Исмаила Айсатти: «Он играет в тот футбол, которому его научили в «Аяксе», в Турции. Свободный художник. Я ему сказал: «Исма, тебе будет очень трудно, потому что у нас другой стиль. У меня нет свободных художников. Ищи борьбу. Я тебя уважаю как человека, но если ты хочешь играть, это нужно сделать». В сущности, эти слова адресуются не только Айсатти, но и каждому футболисту команд Рахимова — он настоящий предводитель несвободных художников. И слова «несвободный» и «художник» важны в одинаковой степени. «Терек» реже всех в России проникает в штрафную через фланги, при чём в умении играть по центру у команды прослеживается чёткое развитие — такой стиль предполагает свободу. Свободу, созданную жёстким тренировочным процессом на смеси философии, тактики, биологии и дисциплины.

И есть ещё один важный момент: из «Терека» у Рахимова игроки уходят свободными агентами — так было с Аилтоном и Жозе Маурисио, так вероятно будет с Мацеем Рыбусем. Это не говорит о провалах менеджмента грозненского клуба, это говорит о том, что наступает момент, когда сами игроки понимают, что переросли или игровой, или зарплатный уровень «Терека», и могут двигаться дальше. Рахимов выводит своих футболистов на пик и учит их сохранять лучшую форму, не переставая при этом учиться сам.

В Грозном ему всегда придётся оставаться в тени Рамзана Кадырова, но настоящим первым лицом «Терека» действительно является главный тренер.