Россия против Османской империи в защиту греков и сербов

Санкт-Петербург, 20 Марта 2016, 17:17 — REGNUM

После 1812 г. русско-турецкие отношения вошли в период относительной стабильности. Ни Петербург, ни Стамбул не были заинтересованы в новом противостоянии, которое могло бы ухудшить двусторонние отношения. Это н

50f8

е означало отсутствия проблем — весьма болезненным оставался сербский вопрос и выполнение условий Бухарестского мира, нарушенного в 1813 г. османами. Но эти проблемы решались дипломатическими средствами. В начале 1821 г. начался кризис, резко изменивший положение на Балканах и Ближнем Востоке. Его начало совпало с революцией в Неаполе и Пьемонте и Троппау-Лайбахским конгрессом Священного Союза. Он завершился русско-турецким союзом в Ункияр-Искелесси в 1833 г. и создал условия для нового противостояния Великих Держав на Востоке.

В разгар итальянского кризиса 1821 г. в Лайбах (ныне — Любляна) пришло известие о начале греческого восстания. Еще в 1814—1815 гг., в ходе Венского конгресса, греки пытались обратить внимание его участников на свою участь — кроме графа И.А. Каподистрии, в этом участвовали братья Ипсиланти, А.С. Стурдза, который подал Александру I записку о восстановлении Греции, принятую императором благосклонно, но позиция Австрии и Англии исключала тогда возможность поднять греческий вопрос. Теперь под руководством князя Александра Ипсиланти, флигель-адъютанта Александра I, участника войны 1812 года и заграничных походов русской армии, вспыхнуло восстание. Князь принадлежал к древней и богатой греческой фамилии.

Возмущение началось в вассальных владениях Османской империи — Дунайских княжествах Молдавии и Валахии, на престолах которых султан предпочитал видеть греков-фанариотов. Они считались наследниками византийской аристократии. На самом деле это были представители поднявшихся при османах родов — эллинизированные потомки албанцев, лазов, валахов, молдаван. В Дунайских княжествах фанариоты ставились в противовес местной феодальной знати — боярам. Такая практика началась в Молдавии после 1711 г. и в Валахии после 1716 г. В какой-то степени на это повлиял Прутский поход Петра I и переход на сторону русских молдавского господаря Дмитрия Кантемира. С 1711 по 1821 гг. 11 фанариотских семей предоставили кандидатов для 74 правлений в княжествах, при этом средняя продолжительность одного княжения равнялась 2,5 годам. Правителями чаще всего были представители нескольких родов: Маврокордато, Раковица, Гика, Суцо, Мурузи, Маврогени, Караджа, Ипсиланти. Правление фанариотов, прежде всего, заинтересованных в получении и удержании власти, сопровождалось многочисленными злоупотреблениями и было весьма тяжелым для местного населения. Как правило, они получали и удерживали господарские престолы благодаря взяткам, а на управляемые территории смотрели как на источник личного обогащения. Несмотря на постоянный риск смещения, господарский престол обеспечивал возможность быстрого обогащения. Средняя «стоимость» Молдавского трона в середине XVIII века оценивалась приблизительно в 30.000 золотых фунтов, а Валашского — в 45.000, при этом ежегодный сбор налогов в то же самое время равнялся в Молдавии 180.000 золотых фунтов, а в Валахии — 300.000.

Сыном и внуком таких господарей был князь А.К. Ипсиланти, имевший основания к личной неприязни по отношению к туркам, казнившим его деда. После бегства его отца в Россию, он воспитывался и получал образование за счет государства (Александр I выделил для этой цели пенсию 12 тыс. рублей в год, которая потом была закреплена за ним пожизненно) и сделал блестящую карьеру. Восстание было подготовлено тайной организацией «Филики Этерия(«Общество друзей»), основанной в 1814 г. Николаем Скуфасом, конторщиком торгового дома в Одессе. Образцом послужили масонские кружки. Общество было немногочисленно, но оно имело массу сторонников среди греческих общин в городах русского Причерноморья. Попытки найти сторонников в Париже, Марселе, Лондоне закончились безрезультатно. Несколько лучше дело обстояло на юге. Общество получило одного члена в Вене, 5 в Неаполе, 2 в Триесте и одного в Пизе. 479 членов общества были купцами (53,7%), 117 — «профессионалами» (11,7%), 85 — лицами духовного звания, из них 3 митрополита и 8 епископов (9,5%), 78 — военных (из них 15 находились на русской, 8 на британской службе, остальные были лидерами вооруженных полулегальных отрядов) — (8,7%). Меньше всего было крестьян — 6 человек (0,6%). «Филики Этерия» была построена по образцу и подобию масонских лож и имела 8 степеней посвящения: 1) побратимы; 2) порученные; 3) иереи; 4) пастыри; 5) архипастыри; 6) посвященные; 7) начальники посвященных; 8) тайная высшая власть. Основатели посвятили себя в 7-ю степень, 8-я долгое время оставалась вакантной, но казалась занятой. «Начальники посвященных» намекали, что ее занимает «один из европейских государей». Намек был прозрачен.

Параллельно с «Филики Этерия» существовало и «Филомузос Этерия» («Общество муз»), созданное в 1813 г. Центром «Общества муз» стали Афины, одним из основателей его был граф Каподистрия. Общество ставило перед собой задачу распространения образования и пользовалось покровительством и щедрыми пособиями Александра I. Император преследовал исключительно цели просветительского характера, о чем предупреждал его участников Каподистрия. На гербе «Филомузос Этерия» были изображены сова, символ мудрости, и кентавр Хирон, учитель и воспитатель множества героев Эллады, держащий на руках младенца. «Филики Этерия» установила контакт и проживавшим в Бессарабии Кара-Георгием, надеясь с его помощью получить поддержку в обескровленной в результате действий турок Сербии. Бывший руководитель сербского восстания жил в надежде вернуться. Милош Обренович отказал заговорщикам в поддержке и этеристы ненавидели его. Несчастная страна только что пережила тяжелейший период после подавления восстания 1804−1813 гг.

«Турки продолжают изо дня в день безжалостно обращаться с сербами, — докладывал Александру I Нессельроде в начале января 1815 г. — Они полностью опустошили многие округа, вырезали всех мужчин, а женщин и детей увели в рабство. Каждый день в Белграде совершаются самые зверские казни. Достойных людей, переживших прошлые бедствия своей родины, одного за другим сажают на кол у ворот города. Эти варвары доходят до зверств, вызывающих содрогание и не поддающихся описанию. Множество женщин и детей обоего пола были изнасилованы… Истребляя остатки сербского населения, турки обеспечивают себя от диверсий на случай войны».

В ходе Венского конгресса русская дипломатия попыталась поднять вопрос о положении дел в Сербии и привлечь внимание европейцев к тем ужасам, которые совершали в стране османские власти.

«Под скипетром Порты находятся люди двух совершенно различных категорий, — Гласил текст специальной записки по сербскому вопросу, составленной в русском МИДе в начале февраля 1815 г. для обращения к участникам конгресса. — Первая состоит из магометан, являющихся ее подданными, вторая охватывает христиан, являющихся лишь ее данниками. Последние, о которых идет сейчас речь, не связаны никакой присягой на верность и даже имеют право по своему желанию непосредственно вступить в подданство той или иной европейской державы. Все эти державы осуществляют через своих послов в Турции неограниченную юрисдикцию в отношении своих подданных и с согласия Порты применяют все атрибуты суверенной власти. Исходя из этих соображений, нельзя поставить под сомнение следующее: 1) между турецким правительством и христианами существуют отношения, весьма отличные от тех, которые связывают европейцев с их правительствами; 2) из этого следует, что европейские державы, осуществляя законное вмешательство в пользу христиан, имеют право совместно их защищать и протестовать против всякого массового насилия, чинимого в отношении их религии и национальности».

К сожалению, эта попытка организовать совместное выступление в защиту Сербии не имела успеха. Средневековые зверства, вообще весьма характерные для турецкой власти того времени, не смогли, тем не менее, обеспечить им спокойствия на завоеванной вновь, как казалось многим в Константинополе, территории. 11(23) апреля 1815 г. там началось Второе восстание, которое возглавил Милош Обренович. Поставив под контроль значительную часть страны, он вступил в августе 1815 г. переговоры с румелийским пашой Марашли-Али, надеясь на заключение мира на приемлемых для всех условиях. В том же направлении действовала и русская дипломатия. Находясь в Париже, Александр I встретился с турецким поверенным в делах в этой стране и в разговоре с ним высказался в поддержку сербов, намекнув на возможность пойти в ответ на уступки в вопросе о проведении русско-турецкой границы в Азии. 17(29) ноября 1815 г. Италинский сообщил из Константинополя о положительной реакции на эту инициативу, добавив при этом, что турецкая сторона не считает себя больше связанной в отношении сербов обязательствами Бухарестского мира, тем не менее начала с ними переговоры. Сербские делегаты конфиденциально известили русского посла о том, что надеются на достижение успеха в ближайшем будущем.

25 октября (6 ноября) Обренович достиг устной договоренности с Марашли-Али, который стал к этому времени уже одновременно румелийским и белградской пашой, о совместном турецко-сербском управлении в Белградском пашалыке. Была образована «Народная канцелярия», в состав которой входило 12 сербских «кнезей» и которая представляла высший административный и судебный орган власти сербского народа. Одновременно была достигнута устная договоренность о признании Милоша первым среди равных сербских «кнезей», то есть фактически верховным старостой Сербии. В рус ...