От Столыпина к Распутину. Что бывает, если власть отвергает опыт, логику и науку

То, что трехлетние долги маломальски приличных банков торгуются под 4% годовых, это – галлюцинация?

Я уверен, что можно и нужно спорить, искать, делать ошибки и исправлять ошибки. В вопросе «как надо» мнений должно быть много, и споры должны быть жаркими. Но – спорить должны компетентные и самокритичные оппоненты. Вавилов мог спорить с Тимофеевым-Ресовским. Не с Лысенко. Академик Седов до драки спорил с академиком Зельдовичем. Но представьте на минуту их спор с Петриком! Не проблема, если вы считаете, что предприятиям нужны целевые кредиты; проблема если вы при этом не понимаете разницу в рисках и ожидаемых доходах от инвестирования в акции и в облигации (да и то правда – в России все риски одинаково 100%-ные, потому что все основано на «жалких бумажках», мошенники собирают деньги с губернаторов, представляясь сотрудниками секретного финансового центра при президенте, а пранкер может менять решения судов – но мы же хотим по-другому, не так ли?).

Можно выступать за мягкую монетарную политику и за жесткую монетарную политику, но нельзя не понимать, что в России в течение 15 лет монетарная политика была черезчур мягкой, и последние два года она лишь компенсаторно ужесточилась, в среднем она все еще остается мягкой. Можно выступать за или против QE (политики «количественного смягчения»), но не понимать что QE в России уже давно идет по факту в больших объемах (через РЕПО ЦБ в классическом варианте и через ВЭБ, прямое кредитование банков и другие каналы – косвенно) – значит не знать базы. Можно требовать на 10% заниженного курса, но нельзя не уметь посчитать, насколько он занижен по факту: а по факту на сегодня курс доллара занижен к расчетному по инфляции уже на 13–15%.

Чему учит запуск «Челленджера»Программа Столыпинского клуба (хотя Столыпин конечно поседел бы от идеи 6%-го дефицита бюджета) несет в себе много важных идей, которые стоит запомнить на будущее. Есть там и идеи наивные, и совершенно не рабочие. Есть и, на мой взгляд, ошибочные, но это как раз нормально, надо работать, улучшать, отсекать лишнее. Убивает все набор идей «а-ля рюс», сводящий всю программу к «создайте больше бюрократии, дайте ей еще прав, раздайте кому надо еще денег – и ждите». Идея преференциальной выдачи необеспеченных денег с нерыночной ставкой стоит в списке под №1 не случайно – ради нее видимо все и писано. Профессионалам (а их и в клубе, и в группе много) искренне хочется верить, что это – помощь экономике, только через себя, любимых. И подводится под это научная база. И исторический опыт. И логика. И кажется – работает!

Но научная база на деле ненаучна. Риски (даже такие в России очевидные, как предвзятость чиновников, неэффективность бюрократии или саботаж ведомств) не рассматриваются. Нежелательные эффекты (инфляция, перекос в потреблении, многолетний разрыв в затратах и результате, потеря источников финансирования социальных платежей) игнорируются. Из всей массы примеров выбираются только внешне подходящие, да и там причинно-следственная связь принимается бездоказательно. Да, Корея, Сингапур, Япония до начала экономического роста имели маленькое отношение объем денежной массы М2 к ВВП, после – большие. И на основании этого делается вывод, что рост М2 к ВВП вызвал рост экономики. Зачем помнить, что Бразилия, Мексика, Индонезия имели в периоды бурного роста М2 к ВВП ниже, чем у России сегодня и показатели эти не росли? Стоит ли знать, что при огромном М2 к ВВП Япония сегодня стагнирует, а увеличившая за последние годы М2 к ВВП в 2 раза Бразилия – в глубоком кризисе? Если манипулировать цифрами, то М2 к ВВП – это фактор роста. А если не врать себе – М2 растет вследствие и впоследствии роста экономики, а не наоборот, а факторы роста – уровень либерализации экономики, снижения рисков, защиты иностранных инвестиций: М2 растет тогда, когда он востребован. Из того, что люди со здоровым желудком едят бургеры, не следует что бургер – лекарство от язвы.

Из того, что люди со здоровым желудком едят бургеры, не следует что бургер – лекарство от язвы

И некому эти выводы проверить, оспорить, указать на сбывающееся само собой пророчество – руководят процессом политики с опытом чисто русского бизнеса (основанного на обходе конкуренции, на получении льгот и преимуществ, на феодальной защите). Того самого бизнеса, который если и принес прибыль владельцам и даже – развил экономику России, то он же и завел Россию туда, где она сейчас находится.

А между тем неверная интерпретация истории – вещь страшная. Перед стартом корабля «Челленджер» кое-кто из руководителей засомневался – стоит ли делать запуск в холодную погоду. Но менеджеры из НАСА («как отменить старт? нам финансирование срежут») принесли статистику – зависимость количества отказов от температуры воздуха. Статистика говорила – при разных температурах отказов было примерно одинаковое количество. Запуск состоялся. Корабль взорвался на взлете. Погибли космонавты, был вбит гвоздь в гроб программы шаттлов. На разбор позвали независимого специалиста. Тот предложил другую статистику – не количество, а процент отказов в зависимости от температуры. Оказалось – чем ниже температура, тем больше процент отказов, при температуре запуска Челленджера – почти 100%. Просто запусков при низких температурах было сильно меньше. У нас конечно – не корабли с космонавтами. У нас никто не умрет. Но экономика от такой игры цифрами может и вправду пострадать.

Забавно, что главный тезис программы можно поставить под сомнение даже не прибегая к международному опыту, даже если «американские учебники нам не указ». С увеличением М2 мы уже имели дело, и я не имею в виду последние 15 лет, когда М2 в России рос беспрецедентными темпами – тот рост был оправдан ростом ВВП и потребностями товарооборота. Самое интересное было в 1925–1929 годах. После страшной разрухи Гражданской войны уже в 1922 году началась отмена продовольственных карточек, а в период НЭПа рост экономики России превышал 10% в год, и не было ни голода, ни дефицита – ни роста М2. Но в 1925–1926 годах руководство страны озаботилось централизованным промышленным ростом – чистый экспорт зерновых его не устраивал, не давал надежды на захват мира. Красные директора требовали денег (которые «новым руководителям» с успехом заменяли умения и эффективность), и чем больше получали, тем больше требовали. Наркомфин героически сопротивлялся (Нарком Сокольников будет расстрелян через несколько лет, впрочем как и большинство красных директоров), но партия сказала «надо». За два года М2 был увеличен в 1,5 раза. Привело ли это к промышленному росту? Да, конечно – от 13 до 18% в год в течение 4 лет, комбинацией из танков и пушек с тракторами – государство на эмиссию выкупало продукт. Но еще это привело к гиперинфляции, срыву (и это при резком росте числа тракторов!) плана хлебозаготовок и драматическому падению экспорта, концу конвертируемости червонца, запрету на вывоз капитала. В 1930–32 годах в России и Украине разражается голод. Рост промышленного производства неожиданно превращается в падение. Для относительного спасения ситуации требуются ускоренная коллективизация и создание машины рабского – лагерного – труда. СССР возвращается к распределительной системе и тотальному регулированию цен.

Как стоило бы говорить с властьюНо может быть дело в том, что я ничего не понимаю в политике?

«Ты все упрощаешь, – сказал мне очень уважаемый мной человек. – Никто всерьез и не думает, что это правильная программа. Просто все понимают, что протащить программу снижения рисков (независимость суда, изменения законов, изменение роли государства) точно не получится – власть не примет. А так, в шкуре “венесуэльской программы” малого масштаба, с морковкой для чиновников в виде создания новых “синекур развития”, возможности раздать денег своим и в процессе заработать, можно попытаться пробить снижение количества проверок, налогового давления, силового беспередела – все лучше, чем ничего. Шанс невелик, но нельзя же ничего не делать!»

Я профан в дворцовых интригах. Но все же думаю, что эта логика еще страшней, чем ошибочная вера в пользу «эмиссии для своих». Во-первых, если у нас и есть шанс, то он состоит в том, чтобы говорить власти правду. Удивительно, но даже наша власть периодически слышит и сдвигается в сторону здравого смысла. Пытаться же говорить ей то, что она хочет слышать – значит усиливать ее заблуждения, брать на себя ответственность за углубляющиеся расхождение действий власти со здравым смыслом. Я уже даже не скажу, что именно из ошибок и катастроф прошедших 5 лет было результатом действий власти вопреки сопротивлению экспертов, а что – результатом трусливого «чего изволите» со стороны приближенного экспертного сообщества.

Во-вторых, попытка договориться с всесильной бюрократией о «справедливом обмене» – я тебе приятную программу, а ты бизнесу поблажки – заканчивается как правило ответом «За программу спасибо, поблажек не будет». Бессмысленно будет кричать потом «мы же говорили, что все надо делать только в комплексе!» – вы играете с опытным шулером-бюрократом. Эмиссию и ограничение валютного рынка он возьмет и еще увеличит в разы, льготы бизнесу – не примет, кредиты пойдут своим по карманам, и вы же будете авторами нового витка рецессии и воровства.

Кредиты пойдут своим по карманам, и вы же будете авторами нового витка рецессии и воровства

Была когда-то такая история в Швеции: король Густав II Адольф хотел иметь самый большой в мире боевой корабль. И чтобы он точно был самым большим, лично король определил его размеры, в том числе высоту, и количество пушек, пририсовав пару палуб к предлагаемому проекту. С королем никто спорить не стал. Пытались предложить мелкие усовершенствования, чтобы облегчить верхние палубы – вдруг поможет… В общем – корабль «Васа», на постройку которого ушло больше 1000 деревьев, проплыл примерно 2000 метров после спуска на воду и затонул – центр тяжести был слишком высоко, боковой ветер просто положил его ...