Эдвард Чеснаков: СССР — это идея справедливости без «отрезания голов»

Согласно опросу ВЦИОМа 64 процента россиян проголосовали бы в поддержку СССР, если бы референдум состоялся сейчас. При этом «за» высказывается не только старшее поколение, но и молодежь — 50 процентов россиян до 35 лет также выступили за сохранение Союза. Почему среди молодежи так популярен СССР, хотя часть из них даже родилась уже после развала?

Эдвард Чеснаков, корреспондент отдела политики «Комосомольской правды»: СССР — это идея справедливости без «отрезания голов».

Общество не может жить без больших проектов. В Российской

4fb0

Империи таковым было освобождение братушек-славян из-под турецкого ига, длившееся сто лет, с черноморских проектов Екатерины Великой — до войны с Турцией 1877 года. В СССР — мировая революция, построение справедливого общества, освоение космоса. В нынешней РФ… ну хотя бы «экспорт стабильности» в глобальном масштабе.

Возвращаясь к СССР, следует отличать реальную страну со всеми её неурядицами и несвободами от культурного феномена: сложившегося в массовом сознании «красного мифа», где Сталин приказывает облететь границы одной шестой части суши на гиперзвуковом бомбардировщике с иконой Казанской Богоматери, а Гагарин водружает красный флаг на Красной планете.

Скажу страшную вещь: этот «красный миф» — единственная сопоставимая альтернатива игиловской пропаганде: у них идея справедливости, так и у нас то же самое, только без отрезания голов.

Молодёжи нужно три вещи. Первое — быть крутым. С лузерами никто не водится. А когда у тебя ударная армейская группировка стоит на Эльбе — согласись, круто! Лорды тебе на Ялтинской конференции чай в фамильный фарфор подливают: нуте-с, джентльмены, давайте договоримся о границах наших с вами оккупационных зон в Берлине. А когда ты лузер, они тебе говорят лишь одно: в какую позу тебе необходимо пристроиться, чтобы доставить господам максимальное удовольствие. Так что лузером быть никто не хочет, как я уже указывал.

Второе. Для молодёжи важно найти работу. Интересную и высокооплачиваемую. В СССР человеку с минимальными умственными способностями и то, и другое было гарантировано. Я видел трудовую книжку моего покойного дедушки, Владимира Анатольевича Чеснокова: за 40 лет он прошёл путь от грузчика до начальника отдела снабжения Череповецкого металлургического комбината. Молодой человек мог всё. Хочешь — добывай золото на алданских приисках и возвращайся в родную Москву на собственной чёрной «Волге». Хочешь — сваливай со своего глухого латвийского хутора, работай в Риге модельером и обшивай кутящих в Юрмале народных артистов. А хочешь — показывай режиму фигу в кармане и снимай высокоинтеллектуальные фильмы (как Тарковский, которому «кровавый режим» после нелепой гибели киноплёнок с первым вариантом «Сталкера» профинансировал полную пересъёмку.) Большая страна — большие возможности.

И третье — то, с чего мы и начали. Для молодёжи важна справедливость. Как только в СССР справедливость кончилась; как только в элитные вузы стали попадать, за малым исключением, лишь дети элиты, — закончился и СССР. Но запрос на справедливость остался.

Советский ГОСТ прописывает состав колбасы, подходящий для вашего желудка, а не для технологических процессов транснациональной корпорации. Это, кстати, тоже про справедливость история. А что может предложить нынешняя либеральная повестка? Провести «парад гордости»? Извините.