Скандал с милдронатом: молчание больше не золото

Почему журналистам приходиться по капле выдавливать из чиновников признания в положительных допинг-пробах российских спортсменов.

Когда Госдума по поручению президента страны будет ужесточать наказание за допинг, то в законах первым делом надо предусмотреть санкции за сокрытие информации о положительных тестах российских спортсменов на запрещенные вещества. Бесконечный сериал с милдронатом, который будоражит наши нервы уже третью неделю, показывает: спортивные функционеры делают все для того, чтобы замолчать скандальные инциденты. Многие из них рассчитывают на то, что со временем тема станет не столь резонансной или что милдронатчиков удастся дисквалифицировать по-тихому, под видом травмы или «личных обстоятельств». Но в итоге «кошмарный конец» превращается в «кошмар без конца».

ПРАВО НА ОБМАН

Более сотни проб на запрещенный с 1 января мельдоний, по данным Всемирного антидопингового агентства (ВАДА), оказались положительными. Не менее 20 из них были сданы россиянами. Скорее всего, цифра еще больше, ведь данный препарат в основном использовался спортсменами из бывшего СССР, а вала милдронатовых разоблачений у наших соседей пока нет — только единичные случаи. После того как агентство ТАСС сообщило о четырех новых инцидентах с милдронатом в легкой атлетике и двух — в борьбе, список известных широкой публике «жертв» вырос до 18. По данным «СЭ», это далеко не все.

Кто же и зачем скрывает от общества важную информацию? На этот вопрос ответить легко — сведения о положительных пробах и временном отстранении спортсменов в первую очередь стекаются в национальные федерации по видам спорта, но достоянием гласности они обычно становятся только после того, как слухи об инцидентах проникают в СМИ. В «милдронатовое дело» уже вовлечены 11 наших федераций, и никто из них даже не подумал последовать примеру Марии Шараповой и выступить с упреждающим заявлением.

Функционеры объясняют свое молчание по поводу допинга положениями Кодекса ВАДА, который якобы запрещает обнародовать имена до вскрытия пробы «В» или даже до окончательного решения о дисквалификации, а также требует не уточнять публично название препарата без согласия самого попавшегося. Все это вроде как делается для защиты прав спортсменов. Хотя практика показывает, что информация о проваленной пробе «А» и о временном отстранении утекает через разные каналы и становится известной практически немедленно. И это избавляет спортсменов как минимум от необходимости врать о причинах своего отсутствия на стартах. Ведь от временного отстранения до официальной дисквалификации могут пройти месяцы и даже годы.

ПОДНЕВОЛЬНЫЕ ЛЮДИ

Чемпионом по мистификациям у нас является прежнее руководство Всероссийской федерации легкой атлетики, которое на протяжении более полутора лет замалчивало информацию о проблемах с паспортами крови у большой группы наших звезд во главе с Юлией Зариповой, Ольгой Каниськиной и Сергеем Кирдяпкиным. Делало оно это сначала для того, чтобы не портить праздник на домашнем чемпионате мира, а затем потратило массу времени на выбор стратегии дисквалификации с наименьшими медальными потерями. Конечно, спортсмены могли бы сами рассказать людям правду. Но в нашей стране они люди подневольные. Наверняка в недавней истории нашего спорта были и те, кто отсидел «скрытую дисквалификацию», и те, кто завершил карьеру в обмен на неразглашение информации о положительной допинг-пробе.

Конечно, общественное мнение у нас — понятие несколько размытое. И если кто-то скрывает от публики важные сведения, он легко может сослаться на «государственные интересы» или другие высокие материи. Однако когда спортивные функционеры держат нас за дураков, это по меньшей мере неприятно. Ведь молчание федераций по допинговым делам по большому счету вызвано только одним — страхом вызвать гнев Министерства спорта, которое хоть формально и не руководит федерациями, но дает им госаккредитацию и в большинстве видов спорта берет на себя львиную долю расходов.

ПАДЕНИЕ НА ДНО

На месте Виталия Мутко я бы лишал аккредитации не те федерации, чьи спортсмены попадаются на допинге, а тех, кто пытается замолчать эти инциденты или придумывает разные дикие объяснения положительным тестам. По большому счету федерации не могут повлиять на допинговый процесс изнутри — ведь тренеры и спортсмены получают зарплату в Минспорта, а врачи и массажисты — в Федеральном медико-биологическом агентстве. Единственно возможные для федераций методы в этом вопросе — открытость информации либо молчание до последнего. Увы, чаще всего выбирается последний вариант.

Хотя, как показывает практика, молчание в допинговых делах — это всего лишь один из оттенков лжи. Когда мы узнаем о злоупотреблениях с допингом в России из западных СМИ или докладов ВАДА, когда на протяжении долгого времени практически каждый день появляется информация о новых и новых дисквалифицированных россиянах, это создает ощущение безысходности. Если мы считаем дело о милдронате неоднозначным, надо было сразу огласить имена всех пойманных и комплексно отстаивать их интересы. Сейчас же мы выдавливаем из чиновников информацию буквально по капле. И молчание в этой ситуации заставляет думать, что все еще хуже, чем можно себе представить.

Олег ШАМОНАЕВ.