Буквальная девушка

Молодой человек вытащил купюру и положил ее на блюдце поверх счета.

Официантка забрала блюдце и пошла к стойке.

Девушка, которая была с молодым человеком, сказала:

- Я хочу зайти в туалет.

Молодой человек кивнул. Она ушла в дальнюю дверь. Официантка принесла сдачу. Он спрятал деньги в бумажник, оставив на блюдце чаевые. Прошло три минуты. Потом пять. Потом восемь. Молодой человек стоял, уже одетый, держа в руках легчайшее, тончайшее и моднейшее пальто девушки, и покачивался с каблуков на носки.

Девушка, ушедшая в туалет, была красивая. Высокая, очень худая, с прямой спиной, с правильным лицом. Лицо казалось чуточку пластмассовым – из-за макияжа.

Прошло уже десять минут. В кафе почти не было посетителей. Только какая-то девица сидела в углу и водила пальцем по планшету. И еще пили кофе, громко беседуя о каких-то фильмах и спектаклях, пожилой джентльмен и дама средних лет. Рядом с дамой стоял небольшой чемодан на колесиках с багажной биркой. Рядом с джентльменом – почти такой же, но пообтрепанней. Молодой человек посмотрел на них и понял, что это, скорее всего, отец и дочь. Наверное, они прилетели откуда-то. Возможно, из разных мест, и вот встретились. В голове у молодого человека даже начала сочиняться какая-то лирическая история. У отца давно другая семья, и он тайком видится со своей взрослой дочерью… Он подумал, каким он сам станет через тридцать или сорок лет. Может быть, вот так же будет сидеть в кафе и болтать со своей немолодой дочерью или сыном.

Прошло двенадцать минут.

Молодой человек переложил девушкино пальто из руки в руку.

Поглядев на часы и убедившись, что прошло уже пятнадцать минут, он направился к туалету, готовый сломать дверь и выяснить, что она там делает столько времени. Неужели трахается с грузчиком? Он их обоих убьет и утопит в унитазе, вот! Или, если ей стало дурно, он вытащит ее наружу, вызовет врача.

Он подергал дверь.

- Шеф! Он ломится в кабинку, - сказала девушка. В ухе у нее торчала мобильная гарнитура. Она стояла у окна, чуть приоткрытого в сад, который смотрел на широкую улицу. Кафе было в третьем этаже, вход в него был с другой, параллельной улицы. В руках у девушки была снайперская винтовка с глушителем.

- Кортеж опаздывает, - ответил шеф, то есть ее собеседник по телефону.

- Он сейчас сломает дверь.

- Насрать на него! – заорал шеф.

- Это трудно, - сказала девушка.

- Без нежностей, - сказал шеф. – Приказано насрать, значит – насрать!

- Впустить его и насрать? – спросила она. – На него?

- Тьфу! – сказал шеф. – Имей терпение. Кортеж опаздывает. Еще минута. Они уже выехали. Сейчас. Сейчас.

- Он меня зовет. Он стучит в дверь. Он рассердился.

- Е@@л я твоего дружка! – закричал шеф.

- Он гомосексуал?

- Что?

- Вы с ним оба гомосексуалы? Вы любовники?

- Мы? То есть я? Ты с ума сошла! Ничего подобного! Откуда ты взяла? Кто тебе сказал такую чушь?

- Ты сам сказал. Только что. Ты сказал, что был с ним в половой связи.

- Почему ты такая тупая? – возмутился шеф и вдруг заорал: - Аааа!!! Все! Они проехали! Мы просрали кортеж! Проболтали! Все из-за тебя, буквальная дура! Отбой! Отбой!

- Я должна выстрелить. Вот кошка на карнизе сидит, можно?

- Кошку нельзя! – закричал шеф. – Кошку не смей!

- Хорошо, - сказала она и выстрелила в какого-то старика в полосатом турецком халате; он вышел с сигареткой на балкон в доме напротив.

Старику пробило переносицу и отнесло затылок. Он перегнулся через низкую кованую балконную ограду и упал на мостовую. К нему подбежал полицейский. Стал звонить по телефону. Через две минуты полицейских было уже четверо, в том числе офицер с большими звездами на погонах.

Но девушка этого не видела. Она закрыла окно, отворила дверцу в стене, кинула туда винтовку, и перчатки тоже. Вымыла руки и сказала молодому человеку через дверь:

- Сейчас, секундочку! – открыла дверь и улыбнулась. – Извини, что заставила тебя ждать.

- Что ты там делала двадцать шесть минут? Что можно делать в сортире почти полчаса?

- Извини, что заставила тебя ждать, - повторила она. – Хочешь тоже зайти в туалет?

- Хочу, - обиженно сказал молодой человек.

Сунул ей в руки ее пальто. Щелкнул дверью и проторчал там минут десять.

Потом вышел. Помог ей одеться.

Пока она всовывала руки в рукава и заматывала шарф, сидевшая в углу девица прочитала на своем планшете:

«Срочно! Премьер застрелен снайпером! Подробности: опасаясь покушения, премьер отпустил из своей резиденции пустой кортеж, а сам находился на конспиративной квартире в одном из фешенебельных районов города…»

Дальше она не стала дочитывать, а негромко сказала:

- Хоп!

Пожилой джентльмен и дама средних лет встали из-за стола навстречу молодому человеку и девушке. Джентльмен положил девушке руку на плечо, отчего она слегка обмякла и опустилась на стул, а дама воткнула молодому человеку под ложечку кинжал, отчего он тоже обмяк и опустился уже на пол.

Джентльмен раздел девушку и разобрал ее – голова, руки, ноги, тулово. Отсоединил блок питания, и все это сложил в чемодан на колесиках – тот, который поновее. Потом они с дамой быстро и споро расчленили молодого человека и упрятали во второй чемодан – который пообтрёпанней.

Официантка вытерла пол.

Они вышли. Но не все. Девица с планшетом осталась сидеть за своим столиком. Она позвала официантку:

- Еще капучино! И маленькое пирожное «Эстерхази». Хотя нет. Нет, нет, нет. «Эстерхази» - это слишком сытно. Просто капучино.

1