Вечером в Москве: 
Человек дня: Козьма Прутков
11 апреля 1803 года родился Козьма Прутков, самый известный из никогда не существовавших писателей.
Личное дело
Козьма Петрович Прутков (1803 [по другим данным –1801> – 1863) родился в деревне Тентелевой близ Сольвычегодска. По свидетельству сочинителя, весь род его занимался литературою: дед его, отставной премьер-майор и кавалер Федот Кузьмич Прутков, написал «Гисторические материалы», впоследствии опубликованные внуком. Перу отца Петра Федотыча принадлежала оперетта «Черепослов, сиречь Френолог», веселость, живость, острота и соль которой, по словам Козьмы Пруткова, были одобрены Державиным, Херасковым, Шишковым, Дмитриевым и Хмельницким. Сумароков даже составил на нее эпиграмму.
Образование Козьма Петрович получил домашнее под руководством приходского священника Иоанна Пролептова. При этом по упражнению на счетах Кузьма получил у своего учителя отметку «смело-отчетливо», а по русской словесности – «назидательно-препохвально».
Карьеру Прутков начал не на ниве изящной словесности, но на военной службе, в которую – по его словам, «только для мундира» – вступил в 1820 году. Пребывание в гусарах оказалось непродолжительным (два года с небольшим) и завершилось после непонятного, но тревожного сна с участием голого бригадного генерала. После этого события будущий литератор поступил на службу в Пробирную Палатку. Здесь успехи его были весьма значительны: он получил все гражданские чины, до действительного статского советника, и в конце концов возглавил ведомство. Разумеется, столь деятельный молодой человек недолго ходил в холостяках: на 25-м году жизни он соединился браком с Антонидой Платоновной Проклеветантовой.
Далеко не все время Прутков поддерживал «генеральную линию»: так, подготовления к реформам сначала вызвали у него тревогу и вынудили заявить о том, что он «враг всех так называемых вопросов». Однако когда неизбежность реформ сделалась очевидной, он сам стал предлагать различные проекты в духе времени. Но, конечно, основную известность Прутков получил как автор совсем других сочинений.
Первое из них – комедия под названием «Фантазия» – была написана после знакомства с Алексеем Толстым и тремя его двоюродными братьями Жемчужниковыми (Алексеем, Владимиром и Александром). Пьеса даже была поставлена – правда, снята со сцены после первого же представления. После этого сочинитель сосредоточился на других жанрах: в журнале «Современник» стали появляться его басни, эпиграммы, лирика, баллады. Впоследствии вернулся он и к театру, уже, впрочем, не претендуя на сценический успех – на бумаге выходили его комедии, водевили и другие драматические сочинения. В его прозе представлены автобиографический, публицистический, исторический и эпистолярный жанры.
Блистательная карьера и череда творческих удач были прерваны внезапным нервным ударом, который постиг чиновника в его директорском кабинете при отправлении службы. Козьма Прутков ушел из жизни 13 (25) января 1863 года без четверти три пополудни.
Чем знаменит
Главным в обширном наследии Козьмы Пруткова оказались его афоризмы – писателя по праву можно назвать первым мастером «малой формы» XIX века. В творчестве Пруткова счастливо сочетались пародия на «высокоумные» рассуждения, излагаемые с непререкаемым апломбом («Если у тебя спрошено будет: что полезнее, солнце или месяц? – ответствуй: месяц. Ибо солнце светит днем, когда и без того светло; а месяц – ночью»), апелляция к подлинно здравому смыслу, о котором порой так просто забыть («Если на клетке слона прочтешь надпись буйвол, не верь глазам своим»), и резкие сатирические высказывания («Нет на свете государства свободнее нашего, которое, наслаждаясь либеральными политическими учреждениями, повинуется вместе с тем малейшему указанию власти»).
О чем надо знать
К сожалению, современники были лишены удовольствия выразить свое уважение плодовитому автору, а потомки – почтить его память: человека с таким именем никогда не существовало. Авторство едва ли не самой удачной мистификации в истории русской словесности принадлежало поэту Алексею Толстому и братьям Жемчужниковым. Согласно нескольким свидетельствам современников, в создании наследия Пруткова активно участвовал также Александр Аммосов, который и сам нередко выступал под псевдонимом «последователь Козьмы Пруткова»; к сожалению, его рано не стало.
Легенда была проработана с необычайным тщанием: не был тайной ни адрес Пруткова (он жил в большой казенной восемнадцатикомнатной квартире в доме № 28 на Казанской улице, отходящей от Невского проспекта), ни его внешность – портрет был создан студентами Академии художеств Львом Жемчужниковым, Александром Бейдеманом и Львом Лагорио. Описывая внешность своего героя, «издатели» не утаили и такие особенности внешности писателя, как «две бородавочки: одна вверху правой стороны лба, а другая вверху левой скулы» и «кусочек черного английского пластыря на шее, под правою скулой, на месте постоянных его бритвенных порезов».
Генеалогическое древо Пруткова было построено не только к корню, но и к ветвям: «даровитый сын гениального отца» Фаддей, по свидетельству издателей, «усвоивал себе понятия своего века, постоянно его опережая». И не только своего: «Все у меня одеты по форме, / Зачем мне заботиться о корме?» – задается риторическим вопросом герой его «Военных афоризмов», командир полка.
Прямая речь
О справедливости в узком смысле: «Чрезмерный богач, не помогающий бедным, подобен здоровенной кормилице, сосущей с аппетитом собственную грудь у колыбели голодающего дитяти».
О справедливости в самом широком смысле: «Если у тебя есть фонтан, заткни его; дай отдохнуть и фонтану».
О выборе первого места службы: «Если хочешь быть красивым, поступи в гусары».
О необходимости самопиара: «Что скажут о тебе другие, коли ты сам о себе ничего сказать не можешь?»
О настоящих удовольствиях: «Три дела, однажды начавши, трудно кончить: а) вкушать хорошую пищу; б) беседовать с возвратившимся из похода другом и в) чесать, где чешется».
О необходимости мыслить широко: «Кто мешает тебе выдумать порох непромокаемый?»
Поэт Петр Шумахер об авторском коллективе: «Братья Жемчужниковы нечестно поступили, умолчав об Александре Аммосове, который более Алексея Толстого участвовал в их кружке: Запятки [басня Незабудки и запятки – Полит.ру> и Пастух и молоко – не их, а Аммосова. Это знают многие, а будь жив граф Алексей, он, как человек честный, правдивый не допустил бы этой передержки».
Писатель Феликс Кривин об особенностях дарования Пруткова: «Он оставил нам немало мудрых мыслей, которые при ближайшем рассмотрении могут показаться глупостями, но мы их помним, повторяем, цитируем, нам нужна эта мудрость, которая при ближайшем рассмотрении глупость, в отличие от многих мудросте ...
)
){kind=avatar}
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
Ошибка в тексте? Выделите её мышкой и нажмите: Ctrl + Enter
|
Выделите любой фрагмент прямо в тексте статьи и нажмите Ctrl+Insert
Мы весьма признательны всем, кто использует наши тексты в блогах и форумах. Пожалуйста, уважайте труд журналистов: не перепечатывайте в блогах статьи целиком (они всегда доступны по этому адресу), не забывайте ставить ссылки на полный текст на нашем сайте.
|
||||
