Ночью в Москве: 
70 лет после Нюрнберга: памяти концлагеря "Красный"
«Новоросс.info» - Нюрнберг — знаменитый город игрушек. Это я узнала из разговора с одним милым мальчиком лет двенадцати. Его милое семейство на каникулах свозило его в Германию, на их пути попался славный, тихий и уютный Нюрнберг. Когда я подняла недоумевающие глаза на родителей мальчика после того, как он не понял, о чем это я твержу, упоминая непонятное для него слово «процесс», они, родители, отвели меня в сторону: мы не хотим, чтобы наш сын в свои годы знал о фашистах.
С тех пор прошло уже несколько лет, но тот разговор из памяти не выходит. Правильно, что не грузят пацаненка кровавой историей, уговаривала я себя. Ну хорошо, а что с ним будет, когда он спустя сколько-то там лет вживую столкнется с фашистской заразой? Это ведь как с младенцем — его принесли из стерильного (я понимаю ваш скепсис, но все-таки!) роддома, чуть поберегли, а потом окунули в мир микробов и бактерий. И вот ваш малыш сидит в луже, сосет палец, только что вынутый из этой самой лужи — и с ним ничего плохого не происходит. Иммунитет потому что.
Фашизм — это та же зараза. Как показали последние годы, он, как микроб, как злейший вирус, неуничтожим, он может лишь притаиться, уйти в тень, в инфернал — но настает час, и он выползает наружу. Криками «Героям слава!» на улицы, бумагой с гербовой печатью, запрещающей проводить митинги памяти на 9 Мая. Нюрнбергом — «городом игрушек»…
Крымчане, как никто другой в России, знают, что бывает, когда в школах перестают проводиться конкурсы песен военных лет — и пацаны, надевая бумажные пилотки, не сидят у импровизированных «тесных землянок», «вспоминая» своих подруг. Когда никто из районо не требует отчитаться, сколько пришло в школу ветеранов с рассказами о том, как они, тогда мальчишки, добывали для нас Победу. Когда из учебников истории тихой сапой исчезает упоминание о Нюрнбергском процессе…
Может, кто из учителей или районовских методистов и вздохнул с облегчением — мол, избавились от ненужной советской привычки, военно-патриотического воспитания. А взамен получили стеклянные глаза — «город игрушек»…
Крыму в некотором смысле повезло еще и в том, что у нынешнего председателя Госсовета, который занимал эту должность и при украинской власти, отец на своем личном опыте узнал, что такое концлагерь. Андрею Константинову удалось сбежать, выжить, а потом еще и родить сына Владимира, который задолго до Крымской весны начал активно интересоваться концлагерем на территории бывшего совхоза «Красный», что в селе Мирное под Симферополем. «Крымское Эхо», пожалуй, больше всех остальных крымских СМИ писало о том страшном месте, поэтому повторяться не будем.
В 2013-м в землю лег первый камень — в 2015-м Мемориал жертвам концлагеря был открыт. На стене — 201 фамилия из 15 тысяч, загинувших мирных жителей. 6 мая 2017-го открыли вторую очередь строительства Мемориала — Сквер Памяти на месте сожжения узников концлагеря.
Были цветы и оружейный салют, скорбная песнь и красная ленточка. Были дети в белых рубашечках, немного уставшие от долгого стояния-ожидания, но не шелохнувшиеся во время страстной речи Константинова — видимо, она не показалась им нудной и длинной. Потому что говорил он о самых важных вещах — о родине и о том, когда и как можно считаться человеком, а не тварью дрожащей. Честно, таких речей от нашего, в общем-то, несколько косноязычного, спикера не слышала.
Сегодня на черной мемориальной стене Памяти — 553 фамилии. У Мемориала новый директор — Сергей Николаевич Жученко, бывший афганец. Впереди еще много работы…
Гости, прибывшие на открытие Сквера Памяти, переместились к Мемориалу. Возложив венки и цветы, отправились на серьезный разговор о Нюрнбергском процессе. Крымское отделение Российского исторического общества под «командованием» Андрея Мальгина организовало круглый стол, пригласив на него историков, депутатов Госсовета и журналистов.
Процесс над 24 фашистскими главарями начался в ноябре 1945 года и закончился 1 октября 1946 года, ровно 70 лет назад. В черном зале музея говорили о том, что в Нюрнберге впервые в истории человечества судили не конкретных людей, а преступные организации. Там впервые было признано, что в войне, которую развязала Германия, виновен не один человек, Гитлер, а каждый, кто подчинялся приказам — и как было установлено, приказы тоже могут быть преступными, и их исполнитель, не сумевший понять, что подчиняется противозаконному приказу, несет такую же ответственность, как и его отдавший.
Нюрнберг был уникален еще и тем, что впервые судили глав суверенных государств — вот откуда тянется нынешнее желание «сильного мира сего» никакую «суверенность» во внимание не принимать при реализации «национальных интересов».
Отдельная история — о том, как вообще смог состояться сам суд над нацистами, какие палки в колеса правосудия вставляли американцы и британцы и как СССР все же смог добиться окончания этого процесса — точнее, доведения его до логического конца. Да, повесили всего 12 из тех 24 со скамьи подсудимых, но ведь главное — был осужден нацизм как явление!
У крымчан особый счет к нацистам. 220 тысяч уничтоженных жителей полуострова, 173 сожженных и разрушенных городов и сел…
На трибуну один за другим поднимались историки и депутаты — Олег Романько, Сергей Юрченко, Марк Гольденберг, Светлана Савченко, Галина Гржибовская, Сергей Ткаченко, Ефим Фикс, Дмитрий Омельчук — и раз за разом в разговор вступал Владимир Константинов.
Он сказал одну чрезвычайно важную вещь: одно дело узнать об этих 15 тысячах погибших и захороненных здесь, рядом, а другое — узнать подробности, как они умирали, представить, что это твой отец, мать, дети, ты сам за колючей проволокой, в ожидании «газенвагена», изобретенного для того лишь, чтобы больше не сходили с ума немцы, выполнявшие приказ о расстреле людей…
Константинов безжалостен в утверждении, что Крым был обречен на «обезлюживание», на то, чтобы здесь не осталось ни одного советского человека. Ну ладно, может, несколько тысяч и оставили бы в живых — ведь «высшей арийской расе» нужны были рабы в Готенланде… Может, именно поэтому так быстро спикер, глубоко погрузившийся в тему, так правильно отреагировал на события февраля 14 года в Киеве?
Спасибо нашему «главному историку», директору музея Таврида Андрею Мальгину за прекрасный круглый стол. Судя по живейшему в нем участию председателя Госсовета, есть надежда на то, что резолюция, принятая на этой встрече, будет реализована. В ней много хороших пунктов, но два главных, на мой взгляд, родились в ходе разговора: Крыму, аж кричи, нужен свой военно-исторический музей (ну как, скажите, имея такую историю, до сих пор мы умудрились жить без него?!) и в школы России (ни много ни мало!) нужно срочно вносить новеллу о Нюрнбергском процессе (ниже см. текст проекта Резолюции, в ней пока нет дополнений, внесенных в ходе круглого стола. Полный текст появится чуть позже).
Круглый стол уже пра ...
)
){kind=avatar}
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
Ошибка в тексте? Выделите её мышкой и нажмите: Ctrl + Enter
|
Выделите любой фрагмент прямо в тексте статьи и нажмите Ctrl+Insert
Мы весьма признательны всем, кто использует наши тексты в блогах и форумах. Пожалуйста, уважайте труд журналистов: не перепечатывайте в блогах статьи целиком (они всегда доступны по этому адресу), не забывайте ставить ссылки на полный текст на нашем сайте.
|
||||
