Днем в Москве: 
Мамин мозг
Издательство «Эксмо» представляет книгу Эбигейл Такер «Мамин мозг. Как понять себя, чтобы стать идеальной мамой для своего ребенка. Научное обоснование нашим тараканам, фишкам и пунктикам» (перевод Алексея Захарова).Книга Эбигейл Такер, мамы четверых детей и по совместительству ученого-генетика, рассказывает о том, как безвозвратно меняется мышление и сознание женщины после того, как она становится матерью. Вас не удивляет, что еще недавно абсолютно нормальная девушка, забеременев, вдруг становится мнительной и истеричной, а родив — сумасшедшей куропаткой, трясущейся над своим малышом? Почему мы меняемся с рождением детей, и меняемся безвозвратно? Оказывается, дело не просто в гормональной перестройке организма, дело в том, что наш женский мозг подвергается атакам мужской ДНК. Из нее полностью состоит плацента — домик малыша. Она влияет на всё устройство женщины, пробирается к головному мозгу и включает тот самый невероятный режим — «материнство». При этом человеческий вид наименее зависит от инстинктов. Мы не знаем, как правильно приложить к груди малыша. Да что там, если нам не расскажут секрет, как это сделать быстрее, то и к горшку будем приучать малыша три года. Одним словом, инстинкты — не наша сильная сторона. Другое дело — социальные контакты. Эта умная, интересная и невероятно веселая книга открывает нам глаза на самые неожиданные стороны материнства:
— Почему убежденная чайлдфри после родов вдруг с ума сходит по своему кричащему комочку.
— Как состояние и… настроение женщины в момент зачатия влияет на пол будущего ребенка.
— Что скрывает плацента: папины гены в борьбе с мамиными.
— Когда происходит необратимое: мозг женщины превращается в мамин мозг.
Предлагаем прочитать фрагмент книги.
Иной раз кажется, что ученые из Гроссмановской школы медицины Нью-Йоркского университета контактируют с инопланетянами, а не изучают матерей. В одном углу огромной лаборатории в обмотанной проводами пробирке под взором мощного микроскопа пузырится прозрачная субстанция — искусственно созданная спинномозговая жидкость. Неподалеку, в фиолетовом ведре со льдом, отдыхают маленькие стеклянные пипетки. Постдокторант[1> Сумин Сон с помощью щипчиков вынимает что-то похожее на большую белую снежинку из стакана, в котором бушуют настоящие бури.
Это кусочек мозга, из которого выкачана кровь. Примерно пятнадцать минут назад весь мозг целиком был еще внутри мыши, — правда, мыши, которая еще не стала матерью. Она в буквальном смысле стала девственницей, принесенной в жертву.
— Ее мозг на самом деле еще жив, — говорит Сон, стараясь удержать его в этом состоянии: он купал его в искусственной спинномозговой жидкости и поддерживал «мышиную» температуру — 35 градусов. Он хочет, чтобы некоторые нейроны продолжали функционировать, и мы могли за ними «шпионить».
— Мы, по сути, пытаемся подслушивать материнский мозг, — сообщил мне несколькими минутами ранее главный исследователь Роберт Фрумке. — Мы разделяем его на части и пытаемся понять, как он работает.
Его команда уделяет особое внимание слуховой коре мозга, которая обрабатывает звуки, в частности, совершенно определенные звуки:
— Мы пытаемся исследовать низкоуровневые мозговые структуры, которые реагируют на акустическую окраску детских криков.
Ультразвуковые крики о помощи, которые мышата чаще всего издают, когда им холодно, действуют на бездетных мышей, словно скрип гвоздя по стеклу. В том числе из-за этого они избегают мышат. Но вот для мам-мышей те же самые звуки подобны песне сирен, и они бегут на них, словно корабли на рифы. Мамы предпочитают горестный писк детенышей даже звукам музыки. Что же заставляет матерей слышать всё настолько иначе?
Сон кладет ломтик мозга нерожавшей мыши под микроскоп. Он увеличивает область, в которой располагается слуховая кора, — сначала в четыре раза, потом в сорок. В таком приближении «пейзаж» мышиного мозга напоминает огромную серую пустыню. Вскоре Сон находит один из так называемых пирамидальных нейронов, которые искал.
— Вот и наш нейрон, — говорит он, с характерной ловкостью управляясь с джойстиком микроскопа. («Я потратил немало четвертаков в зале игровых автоматов», — признается он). Приблизив к целевой клетке почти невидимую стеклянную пипетку, он готовится к выполнению процедуры, известной как «запись всей клетки». Иногда ее в шутку называют «целованием» нейрона.
— Я в буквальном смысле его чмокну, — сообщает мне Сон.
Он подносит рот к концу длинной трубки и начинает втягивать воздух, пока на поверхности клетки, расположенной под нашим зондом, не образуется ямочка. Временами даже слышны чмокающие звуки — почти такие же, как те, что раздаются, когда я покрываю поцелуями пухлые щечки сына до того, как он успевает вывернуться.
Случайно взорвав первый нейрон, он быстро наводится на следующий, вставляя стеклянную пипетку под мембрану, чтобы узнать, что происходит внутри. Цель — измерить реакцию одной-единственной клетки мозга, когда ее стимулируют. Затем Сон пропускает через весь препарат электрический ток. Этот стимул имитирует кое-что очень важное: реальные электрические импульсы, вырабатывающиеся при криках брошенного мышонка.
Пипетка, прикрепленная к клетке, служит маленьким электродом, считывая показания. На стоящем рядом мониторе мы наблюдаем реакцию одинокого нейрона бездетной мыши на графике, похожем на кардиограмму. Он выдает серию маленьких скачков — собственный электрический сигнал.
Сон повторяет этот процесс чуть ли не бесконечно, сравнивая показания десятков клеток нерожавших мышей и десятков клеток рожавших, чтобы найти, чем различаются их реакции на крик детеныша. Обычно нейроны мам загораются, а вот нейроны бездетных мышей выдают пшик. Это значит, что мамины клетки реагируют сильнее, давая мощные скачки.
Это история материнской сенситизации на уровне одной клетки.
Один из ключевых сенситизаторов (или, если угодно, секретных ингредиентов материнства), который помогает объяснить, почему же нейроны «девушки» так отличаются от нейронов «мамочки», — гормон окситоцин, который вырабатывается в области мозга, называемой гипоталамусом. «Окситоцин» означает «быстрое рождение»: этот гормон в больших количествах поступает в кровь во время родов — как раз тогда, когда плацента со своими эстрогеном и прогестероном покидает организм, — стимулируя сокращения матки и выделение молока.
Недавно ученые заинтересовались и тем, как он воздействует на мозг. Иногда окситоцин называют «гормоном любви» или «гормоном доверия» (да, у мужчин окситоцин тоже вырабатывается); он ассоциируется с социальными и романтическими отношениями и даже с такими видами деятельности, как благотворительность. Фрумке и другие ученые подозревают, что окситоцин не только готовит женское тело к деторождению: он исполняет еще и роль нейромедиатора, готовящего мозг к обожанию младенцев. Скорее всего, о ...
)
){kind=avatar}
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
Ошибка в тексте? Выделите её мышкой и нажмите: Ctrl + Enter
|
Выделите любой фрагмент прямо в тексте статьи и нажмите Ctrl+Insert
Мы весьма признательны всем, кто использует наши тексты в блогах и форумах. Пожалуйста, уважайте труд журналистов: не перепечатывайте в блогах статьи целиком (они всегда доступны по этому адресу), не забывайте ставить ссылки на полный текст на нашем сайте.
|
||||
