Ночью в Москве: 
«Чао, Тонино!»: вышла книга о Тонино Гуэрре — итальянском поэте и режиссере, авторе сценариев фильмов Антониони и Феллини
В январе в книжных магазинах появилась книга «Чао, Тонино! Тонино Гуэрра в воспоминаниях российских коллег и друзей». Книга посвящена памяти итальянского поэта, писателя, одного из ярчайших сценаристов XX века — Тонино Гуэрры. В книге собраны воспоминания многих московских (и не только) друзей поэта, выдающихся деятелей культуры и искусства: Ирины Антоновой, Анатолия Васильева, Славы Полунина, Александра Сокурова, Сергея Соловьёва, Отара Иоселиани и других. К выходу книги мы поговорили с ее составителем — Андреем Хржановским, кинорежиссером, другом Тонино Гуэрры.
— В тексте «Там, где слышен кашель Бога», вспоминая о дружбе с Тонино Гуэррой, Вы упоминаете, что фамилия Гуэрра переводится с итальянского как «война». Добавляя: «но более миролюбивого человека, должно быть, природа не создавала». А что, он совсем не злился?
— Он злился невероятно экспрессивно! Это просто был ураган. Он выходил из себя, но это часть итальянского темперамента. Это во-первых. Во-вторых, он как художник понимал, что в изложении своей позиции необходим контраст и поэтому после «урагана» был необычайно ласков и нежен. При этом существуют легенды, рассказанные Лорой и подтвержденные Тонино, о том, как, допустим, с любимейшим другом и соавтором Антониони они ссорились так, что просто трещали шкафы и стулья. Одним словом, художественная натура.
— Какие бы главные черты его характера Вы назвали?
— Он был необычайно любознательным. Как справедливо говорил Пушкин, «мы ленивы и нелюбопытны» — и так Тонино был фантастически любознательным. Он не мог пройти мимо ни одной ситуации, ни одного предмета, ни одной личности, которые вызывали у него интерес. Ему со всем хотелось разобраться максимально подробно. У него была записная книжечка, он с ней не расставался. Когда нас высадили пограничники из поезда Москва — Киев на станции Конотоп, нас вывели на прогулку, и Тонино с этой книжечкой расспрашивал пограничников: «Как называется это дерево? А что вот это за помещение?» — показывая на какое-то явно засекреченное учреждение. И пограничник мне намекал, что лучше этого не выяснять (смеется). Всё, что его окружало, он старался зафиксировать, понять и приспособить к работе. Всё шло в дело. Общался он с равным интересом со всеми — с выдающимся литератором Виктором Борисовичем Шкловским или, скажем, с Андреем Тарковским… и с монахом на Валааме, и просто с каким-нибудь маляром. Он был крайне деликатным и отзывчивым. Знаете, такое состояние, когда ты понимаешь, что человек ведет себя как бы «на цыпочках», боясь быть нечаянно неосторожным и бестактным. Еще он был необычайно остроумным человеком и благодарным слушателем. Ему можно было рассказывать не самые выдающиеся анекдоты, но он смеялся как ребенок. Очень заботливый был, предупредительный и внимательный. Когда я перенес серьезное заболевание, лежал в больнице, Тонино звонил каждый день моей жене и говорил два слова: «Друг рьядом». А вообще он любил позвонить ни с того ни с сего и спросить неожиданно: «Ты часливый?»
— Книга собрана из воспоминаний русских коллег и друзей Тонино Гуэрры. Его женой была редактор «Мосфильма» Элеонора Яблочкина. Текст Александра Сокурова из книги называется «Русский итальянец». Сам Гуэрра говорил: «Я каждое утро слушаю Рахманинова, и мне хочется верить, что в России, на родине Лоры, кто-то так же каждое утро слушает Верди». Но все-таки странно, что итальянский человек был так созвучен России? Или нет?
— Есть известная история про то, когда Феллини спросил Тарковского: «А почему ты работаешь с Тонино?» Тарковский ответил: «Прежде всего потому, что Тонино – поэт». На что Феллини улыбнулся: «Это я должен был сказать первым!» Гуэрра поэтически заражался тем, что таило в себе настроение или какую-то образность, какой-то материал для развития. А Россия — и природа, и культура, и искусство, и люди — это бесценный и неисчерпаемый кладезь. Конечно, это его влекло. Он полстраны объездил: был и в Средней Азии, и во всех кавказских республиках. Не говоря уже про его особую, пламенную любовь к Петербургу. Скажем, мы с ним ездили в Вологду. Во время этой поездки посетили и Кириллов, и Ферапонтов монастыри. И Тонино там вел себя как молодой человек, которого познакомили с умной и красивой девушкой: не скрывал, что влюблен. И даже без претензии на взаимную любовь он ее всё равно получал. Потому что он так искренне и красиво выражал свою влюбленность в то, что видел и слышал, что вызывал встречный поток обожания. Я не знаю ни одного человека, который, пообщавшись с Тонино буквально несколько минут, не влюблялся бы в него.
— Но все-таки что такого он нашел в России?
— Однажды его приезд совпал с юбилеем Пушкина, это был 1999 год. Мы оказались в Петербурге и решили сделать фильм. Поскольку одно из прозвищ Пушкина — Сверчок, то назвали его «Колыбельная для Сверчка». В фильме есть замечательные стихи, которые перевела и прочитала Белла Ахмадулина. Одно из стихотворений называется «Соната для Петербурга» — это объяснение в любви Петербургу, где Тонино вспоминает и Достоевского, и Чайковского, и Шостаковича. Я знал, что Тонино хочет сочинить это стихотворение, у него был такой замысел. А никто никогда не видел, как композитор пишет музыку или как поэт сочиняет стихи. И в фильме я снял этот процесс — как он, импровизируя, сочиняет стихи в кадре.
— В воспоминаниях вдовы Тонино Гуэрры, Лоры, есть стихотворение, которое меня потрясло. Тонино Гуэрра его написал после того, как вернулся из концлагеря во время Второй Мировой, ему было 22 года:
Доволен, рад, действительно доволен Бывал я в жизни много раз. Но счастье испытал впервые, Когда в Германии меня освободилиИз плена, и я снова смог На бабочку смотретьБез всякого желаньяСъесть ее.
В целом, в книге стихов совсем немного. А где их можно почитать?
— Выходили сборники. Один назывался «Одиссея Тонино Гуэрры», он не просто переложил механически, своими словами, текст Гомера, а устроил конгениальное параллельное путешествие. Другая книга называется «Лора переводит Тонино». А как правило, на русский язык его стихи переводила либо Белла Ахмадулина, либо, по большей части, его жена Лора. А Юрий Петрович Любимов поставил целый спектакль по поэме Гуэрры «Мёд». Что говорит о Тонино как о замечательном поэте, предоставившем потрясающий материал. И в не меньшей степени о Любимове — великом режиссере, который смог из этого вроде бы абсолютно не сценического материала сделать невероятно красивый поэтический, нежный и блестящий спектакль.
— А есть л ...
)
){kind=avatar}
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
Ошибка в тексте? Выделите её мышкой и нажмите: Ctrl + Enter
|
Выделите любой фрагмент прямо в тексте статьи и нажмите Ctrl+Insert
Мы весьма признательны всем, кто использует наши тексты в блогах и форумах. Пожалуйста, уважайте труд журналистов: не перепечатывайте в блогах статьи целиком (они всегда доступны по этому адресу), не забывайте ставить ссылки на полный текст на нашем сайте.
|
||||
