Днем в Москве: 
«Не развеивать грез, пока свет не погас…» Памяти Анатолия Наймана
21 января умер поэт Анатолий Найман. Писать стихи он начал в 1950-х, учась в Ленинградском технологическом институте. Но с 1959 по 1989 год в СССР издавались только его переводы, собственные его стихи распространялись в самиздате. Вместе с И. Бродским, Д. Бобышевым и Е. Рейном Найман принадлежал к кругу друзей Анны Ахматовой. Семь стихотворений Анатолия Наймана, посвященных Ахматовой, были изданы в Париже в 1974 году в составе сборника «Памяти Ахматовой». Четыре из них позже вошли в первую публикацию его стихов на родине. В 1989 году вышла в свет книга Наймана «Рассказы об Анне Ахматовой». В 1990-х и 2000-х года Анатолий Найман, помимо поэтических сборников, написал несколько книг прозы, в том числе романы «Сэр», «Правда и неправда», «Славный конец бесславных поколений» и другие.«Поэзия Наймана далека от публицистики и политики, она носит повествовательный и описательный характер, иногда диалогичная, подчас близка к прозе (со многими переносами, также из одной строфы в другую). Но все внешние детали и события создают только фон для выражения внутренних переживаний: поисков защиты, уравновешенности, покоя и осознания этих возможностей в природе», — писал о творчестве Наймана литературовед Вольфганг Казак.
В переводах Анатолия Наймана на русском языке вышли многие произведения средневековой провансальской и французской литературы. Среди них сборник «Песни трубадуров», старопровансальская новелла «Фламенка», «Роман о Лисе», «Флуар и Бланшефлор», стихотворный роман XII века «Роман о семи римских мудрецах». Стихотворения итальянского поэта XIX века Джакомо Леопарди были переведены Найманом совместно с Анной Ахматовой.
Анатолий Найман давал интервью «Полит.ру» в 2006 году о своем сборнике стихов и рассказов, посвященном знаменитому нью-йоркскому русскому ресторану «Самовар», среди создателей которого были поэт Иосиф Бродский и танцор Михаил Барышников.
В память об Анатолии Наймане мы публикуем несколько стихотворений из его сборника «Выход», опубликованного издательством ОГИ. В него вошли произведения, написанные в 2018–2020 годах.
Ну уж, что уж, упаси, помогай мне, Боже! За цыгань-шампань мерси, за «и ты Брут» тоже. За некрут-маршрут, душа, поклонись. За нервный острого карандаша выпад милосердный. 1 нояб. 2018
ДАР И ВОЛЯ Есть обряд погружения в сны — пар над прорубью, одурь кофейни. Есть бубнящих слепцов светизны колыбельный припев пробужденья. Так и так не тебе выбирать: в суть видений, любовен ли, злобен ход их, вникнуть рассудка не трать — голос пенья тем паче бессловен.
Дар — другое. Насколько ты рьян, плен отвергнув законов и басен, признавать в произволе изъян, а не ждать результата согласен. Воля — вопль. Произвол — ее цель. В центр мишени садить — рукоделье. Дар — вино заплести и метель, услаждая свирелью похмелье! 3 нояб. 2018
НЕ ДА Не проживать, а накапливать, платиновую тянуть нить, патину века соскабливать — чтоб в результате прожить
всё. В миг един. До волосика, выстриженного жизнь назад, фотки с жужжаньем тросика, до млечнозвездных утрат.
Как ни беречь, окажется мельком вдали, в степи точкой без массы, без тяжести: скапливай, но не копи, но и как сор не выкидывай: что соберется, сдашь в сейф кладовки эвклидовой с описью: возраст; стаж —
если, конечно, бессмертия выклянчишь на земле голой душе, милосердия — нищей, но ведь не тле. Так что и плачь, бей весь век челом, и прошвырнись налегке, весел — человек с векселем. При тросточке. При узелке. 7–9 нояб. 2018
***
Душа, не виляй, а давай объясни себе же, как думаешь ты приспособить для лезвий и шил и заточек резни сестру обожанья и нежности — совесть.
Ты не Пенелопа. И вот уж не пень она, и не спросит, у пчелки где жалко. В ушко шелковинку не раньше продень, как вняв, что шитье не дешевка, а жалко.
Смешно, а и горько. Что так же для всех — стенай, хохочи. А что этого мало — следи, чтоб не колок, а горек был смех, но горе тебе же костей не сломало.
14 нояб. 2018
***
Сделаем перерыв, пусть отдохнет язык. Пусть привыкнут слова. Отпустим смежиться ресницам. Но пусть трепещут зеницы, внутри, ни на миг не давая сомкнуться видимого границам.
Не говори. И я рта не открою. И все вот бы. Но я не про всех, а про себя, я первый молчу. Роговица под веком мечется, как в колесе зверек: чует, солнце встает негасимой червой.
Не обязательно видеть, лишь знать: так есть. Будет — поскольку жизнь не меняет узора. Уж если произносить что, то только весть, единственное вроде стоящее разговора.
Есть, правда, образ стандартный из двух фигур болтающих, умилительных, с телом тело, лучший из в мирозданье всего. Мур-мур-мур, абы как, абы что. Но это другое дело. 15 нояб. 2018
ДЕКАБРЬ
Завтра сделать две вещи. Ладно: одну. Света и вдоха на грамм из декабрьского выжать дня. Во-вторых, это самое, попросту выжить. Хлеб наш насущный. Две разом не потяну.
Завтра, притом, растяжимо. Заутро. За ночь перевалившись. А в декабре ночь за ночью, стужа за стужей — как свыше декрет «обесточу» — встык убегают сутки за сутками прочь.
Ну и? Не время, а марево, что ли, декабрь? Выжить. И выжать что есть. И сомнения выжечь. К зренью-дыханью ведь что не прибавишь, то вычтешь.
Ты раскрути меня, предновогодний, расхрабрь.
Тварей двуногих — не страусов и кенгуру — небу невнятных губо-языких премногих племя — звезду нарекло без на то прав и логик солнцем в двусущной вселенной, в бездонном миру.
Им поперек, из зодиака вымерший бабр, некогда лютый владыка сибири, великий между зверями, вмерзший в века, звездоликий, скалится: я ваш туда поводырь и декабрь. 20 дек. 2018
СКВОЗНОЕ ЛИЦЕДЕЙСТВО Два актера всего — ветерок и трава, и к массовке кивавших со сцены колосьев приласкалась ладонь, как косынки с них сбросив пудру — чем я умножил спектакль весь на два:
облаков, белый верх, сизый низ, окантовку билетерш; голый портик берез, бывший Корш; репетиций маевки дождливый дебош; дул оскал из кулис — расстрелять постановку.
И они меня так же в ответ, и они меня, но не множа, а мельче деля, чем на два, так что мсти-стерня, крикнул, терпи-их-ботва верный зритель с галерки без роду без имени.
Дряхл, а прав: опознав в земледелье соцарт, как в полярном сиянье Сатурновы кольца, как в Европе Китай, в гончаре златобойца,
вывел: образ не тартар, а вечный театр.
Что ни есть — есть не жить-умирать, а показ. В роль войдя, прерываясь на небытие, то сквозь это прозреть, выдать их за сие. Не развеивать грез, пока свет не погас. 26 июля 2020
***
Тем итоги убийственны, что итоги.Все — утешенья сердец, торжество ума,уникумы изгои, любимцы многи,как лето численность, шаром покати зима.
Про то и это ты думал прежде, чем принял,с выкладкой вывод мешал, с выводом явь,и вот из ларца, куда сунул первый, вынулитог после ...
)
){kind=avatar}
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
Ошибка в тексте? Выделите её мышкой и нажмите: Ctrl + Enter
|
Выделите любой фрагмент прямо в тексте статьи и нажмите Ctrl+Insert
Мы весьма признательны всем, кто использует наши тексты в блогах и форумах. Пожалуйста, уважайте труд журналистов: не перепечатывайте в блогах статьи целиком (они всегда доступны по этому адресу), не забывайте ставить ссылки на полный текст на нашем сайте.
|
||||
